– Нет, – заверил Танида.

– В Воон Дарт детьми торгуют, как сахаром, и находят для них тысячу применений. Там не бегают сироты по улицам. Если купил, то продай. Я тебе заплачу. Много.

Девочка тягала куклу за волосы и, похоже, не обращала внимания на то, что о ней говорят.

– Да, не бегают, – подтвердил Танида.

– Сколько ты дал за нее?

Танида сложил руки на столе, сплел длинные сильные пальцы с черными ногтями и склонился к Пруну.

– Там был один жонглер по имени Камхоу. Он раньше был солдатом, как и многие другие. Но не как многие другие, он был еще и полковником. Ты когда-нибудь видел полковника, выпускающего кишки напоказ? Впрочем, они такие же, как у любого дерьмовоза, и как у нас с тобой. Но то был полковник времен войны с хунг, великий человек. Он вырезал целые деревни женщин и детей. И кишки у него были героические, полковничьи, знаменитые, поэтому люди платили больше, чем за какие-нибудь другие кишки, чтобы полюбоваться зрелищем. Однако платили ненамного больше, и потому он купил на рынке девочку пяти лет, чтобы помогала в представлении. Ну, так мне рассказали, что помогала. Через два месяца она уже не млела от вида крови, а через полгода заулыбалась на представлении. После двух лет должна была встать рядом с полковником и тоже резать себя напоказ. Тогда я увидел ее впервые. Людям понравилось представление. Мне – нет.

– Не хочу я слушать твои истории, а в особенности такие, – отодвинувшись, выдавил Прун.

– Когда представление окончилось, я пошел за этим Камхоу. Понятия не имею, как подобные ему запросто ходят после всего, что вытворяют со своими телами. Он шел, а я шел за ним. Девочку он нес, потому что она не могла идти. Камхоу жил на роскошной вилле, какой мне в жизни не видать.

– А, так ты не купил ее, а украл.

– Полковник был человек без сердца.

– То есть он не погнался за тобой? – уточнил Прун.

– Нет. Он был без сердца, потому что я вытащил его через полковничью глотку. Если ты скажешь еще раз, что хочешь купить девочку, я выну сердце и тебе.

Лицо Пруна сделалось матовым от пота.

– Но ты же этого не сделаешь, – тихо сказал саг.

Они молча глядели друг на друга. Прервал молчание Прун.

– Я понимаю, девочка не продается. Но ты мог бы просто сказать, а не гнать мне про жонглеров внутренностями. Я уже говорил, что не хочу твоих рассказов. Они всегда портят мне настроение.

Он посмотрел на девочку, заглянул ей в лицо. Она сидела, стиснув зубы. Ее глаза казались мертвыми.

– Когда выйдем, можешь оставить ее здесь, – предложил Прун.

– Морициус, конечно, человек с голубиным сердцем, и его служанка Амарха – тоже. Но Сае пойдет со мной.