– Час воистину близок! – проревел голос из воздуха. – Предательство порождает предательство. Что пришло из Тьмы, к ней и вернется, как его ни связывай. Всякое чародейство приходит к концу, как конечно само время. Отдай то, что никогда не принадлежало Свету!

В глубине души Тирты что-то шевельнулось. Этот, вовне, – он не мог войти, не смел взять эту вещь иначе как с дозволения истинной крови. А она – истинная кровь. Это не должно закончиться поражением Ястреба – только смертью. А кому под силу сражаться со смертью?

Ее губы зашевелились. Тирта боролась с сухостью в горле, чтобы снова заговорить внятно.

– Я, единственная из рода Ястреба, владею этим, и если плата за владение – смерть, то да будет так.

В ответ раздался нечленораздельный яростный вопль, быстро превратившийся в эхо, как будто кричавшего унесло куда-то вдаль.

Тирта снова взглянула на двоих, стоящих рядом. Она лежала навзничь на полу, сжигаемая болью, и ей казалось, что тело ее настолько изломано, что долго она в нем не пробудет. Возможно, цель, что влекла ее сюда, будет стараться удержать ее, пусть даже в агонии. Девушка посмотрела сперва на Алона, потом на Нирела, прижимающего к груди раненого сокола. Глаза птицы потускнели, голова поникла. Сокол умирал, и Тирта мельком подумала, что ему повезло больше, чем ей.

– Прости меня. – Она сперва обратилась к сокольнику, потому что он не был связан со всем этим ужасом, пока она его не втянула, и он уже многое потерял. – Такого конца мой сон не предвещал, но в жизненных сплетениях много неожиданностей. Попрощайся со мной, как с товарищем, хоть я всего лишь презренное для вас существо, женщина.

Она не стала ждать ответа. Точнее даже, она поспешно отвела взгляд, потому что не хотела увидеть в его глазах отказ. Вместо этого она обратилась к мальчику.

– И ты меня прости, Алон, хоть я и втянула тебя в это рискованное дело невольно. Возможно, это тоже изъян в плетении судьбы. Я потерпела поражение, и из-за меня вы попали в ловушку и с вами эта храбрая птица. Если давние легенды говорят правду, быть может, когда-нибудь те, чьи жизни оказались так странно связаны, со временем узнают, чем был порожден этот гис. Я думаю, нам не выйти отсюда живыми. Тайна в моих руках не для тех, кто поджидает снаружи. И за это следует благодарить Силу, которую я никогда не могла призвать.

По мере того как боль окутывала ее, девушка говорила все медленнее и тише. Она снова посмотрела на сокольника, но увидела лишь размытое пятно вместо лица.

– Оставь то, что я взяла, в моих руках, – сказала она. – Я должна охранять это изо всех сил до самого конца.