– Нинутра!

Птица вытянула шею и голову в струнку, указывая распахнутым клювом на темную крышу над ними. Она кого-то призывала – точно призывала! Но кто, не зная секрета двери, мог добраться к ним сюда – кроме того, что рыскало снаружи?

Во всех четырех углах потолка потайной комнаты полыхнуло алое пламя. Воздух между его огненными языками двигался, словно втягивая в себя всю пыль, скапливавшуюся здесь годами, и она вращалась, обретая материальность. Вихрь повис над Тиртой и принял форму меча. Это было туманно-серое оружие с простой рукоятью и длинным клинком – предмет, возникший из теней не человеческого мира.

Острие меча было нацелено в шкатулку и птицу. Тирта поняла: то, что находилось под охраной, должно было остаться тайной. Однако оно сделалось средоточием призванной Силы. Они трое были лишь крохотной частью чужого плана, и им оставалось лишь смотреть и ждать. Возможно, в конце концов их просто выбросят за ненадобностью. С существом Силы не заключишь сделку и его не проймешь мольбами.

Что-то проступило на призрачном мече. Как на клинке меча сокольника были начертаны неведомые символы, так что-то подобное возникло и здесь. И отчасти Тирта их узнала. Некоторые из них были написаны на свитке мертвеца! Это поразило девушку.

Алон сидел, скрестив ноги; руки, в которых не было больше птицы, бессильно опустились на колени. Его глаза словно бы светились, но не отраженным пламенем, пляшущим над их головами, а, скорее, отсветом меча сокольника; взгляд мальчика был прикован к призрачному мечу, и то, что читалось сейчас на его лице, не мог ни знать, ни чувствовать ни один ребенок. Он собирал все то, чему еще не обучился полной мерой, ради собственного сражения.

Сокольник походил сейчас на защитника, который ожидает последнего рокового удара, стремящегося уничтожить все, что он должен оборонять. Острие его оружия Силы смотрело вверх, словно бы изготовившись отражать удар призрачного меча.

– Нирел… – Тирта вложила в это слово все остававшиеся у нее силы. – Возьми свиток. Он связан со всем этим, хоть я и не знаю как.

Сокольник не шелохнулся, а вот Алон открыл ее поясную сумку – словно знал, что́ там лежит, и понимал его ценность, – достал металлический футляр и сунул его в одну из пустых петель для дротиков на перевязи мужчины.

Прекрасное чеканное лицо исчезло из ее сознания, будто бы по щелчку пальцев, но Тирта была уверена: то, что стоит за ним, еще не отстало от них. Взамен она ощутила, что по камню, на котором она лежала, пробежала дрожь, усиливая ее мучения. И снова она смогла собраться с силами, на этот раз – чтобы выкрикнуть: