— Я пока не знаю. Все такое новое. Такое необычное. Но я чувствую… другое. Нужно время, чтобы оно развилось.

Он оторвал взгляд от ладоней своих мозолистых черных рук и теперь сидел испуганный и исполненный душевного трепета.

— Что такое отец Кронин и что он сделал со мной?

— Уинтон, перестаньте думать, что в этом есть нечто плохое или опасное. Это чудо. И никак иначе. Подумайте о ребенке, которого вы спасли. Вспомните, что вы испытали, почувствовав, как жизнь возвращается в его маленькое тело. Мы — исполнители ролей в божественной мистерии, Уинтон. И не можем понять ее смысла, пока Господь не позволит этого.

Отец Вайкезик сказал, что хочет взглянуть на мальчика — Гектора Мендосу. Уинтон ответил:

— Я пока не готов выйти отсюда и предстать перед людьми, хотя большинство их — мои коллеги. Побуду пока здесь. Вы вернетесь?

— Уинтон, у меня сегодня утром есть очень срочное дело. Нужно поскорее им заняться. Но я свяжусь с вами, можете не сомневаться! А если понадоблюсь, звоните в церковь святой Бернадетты.

Когда Стефан вышел из комнаты, толпа криминалистов и полицейских, как и в прошлый раз, погрузилась в молчание. Они расступились, пропуская его к обеденному столу, где маленький Гектор восседал на коленях матери, радостно смакуя шоколадку «Херши» с миндалем.

Мальчик с тонкими чертами лица был маленьким даже для шестилетки. Он смотрел живыми, умными глазами — повреждения мозга от кровопотери не случилось. Но еще удивительнее было то, что потерянная кровь явно восстановилась и никаких переливаний не требовалось. Это делало возвращение мальчика к жизни еще более удивительным, чем случай с Толком. Руки Уинтона, казалось, обладали бо́льшим могуществом, чем руки Брендана.

Отец Вайкезик наклонился к мальчику, чтобы заглянуть в его глаза, и тот улыбнулся ему.

— Как ты себя чувствуешь, Гектор?

— Хорошо, — застенчиво ответил мальчик.

— Ты помнишь, что с тобой случилось, Гектор?

Мальчик слизнул шоколад с губ и отрицательно покачал головой:

— нет.

— Вкусная шоколадка?

Малыш кивнул и предложил отцу Вайкезику попробовать.

Священник улыбнулся:

— Спасибо, Гектор, но шоколадка твоя.

— Мама может дать и вам тоже, — сказал Гектор. — Только не просыпьте крошки на ковер. Это большая беда.