Дима вздохнул и мысленно перевернулся на другой бок, отворачиваясь от меня в сторону затылка. Было странно все чаще и отчетливее ощущать его именно как кого-то отдельного, живого, а не просто голос в голове. Порой чувство это становилось настолько явным, что я, кажется, могла бы коснуться рукой его невидимого тела.

Отбросив лишние мысли, я наконец быстро спустилась вниз, на стены. Здесь, в дозоре, укутанные в шубы проходили мимо меня два бойца — как раз из тех, что первыми прибыли сюда по воле своего правителя. Увидев меня, они тут же встали по стойке смирно и приложили ладонь к сердцу.

— Командир! — разом выкрикнули они.

— Ага, она самая, — проворчала я, подходя к ним вплотную и разглядывая. — Керций, какого, скажи-ка мне, хрена у тебя уши такие грязные?

— А, да как бы… — боец замялся.

Я похлопала его по плечу, а затем отвесила звонкую оплеуху. Тот факт, что люди из Окциты были на порядок ниже северян очень и очень помогал — даже в свои шестнадцать я, как правило, была немного выше взрослых мужчин из западного края.

— Не хватало мне еще, чтобы ты заразу по крепости распустил, — строго сказала я. — Чтоб сегодня чистым был!

— Е-есть! — выкрикнул он.

Удовлетворенная ответом, я пошла дальше, вниз, вглубь крепости.

Возможно, такая строгость и была лишней, однако нас стало слишком много, и все мы были слишком разными, чтобы оставаться свободными и веселыми раздолбаями. Разумеется, я старалась не давить на своих подчиненных, особенно тех, кто был здесь дольше, чем я, однако уже с прибытием первого пополнения стала придумывать правила и порядки, которые позволили бы сделать из преступников настоящих солдат.

Как и в прошлой жизни, в этих командах и уставах не было никакого смысла, кроме усиления власти командира над подчиненными. Не было смысла выпрямляться и прижимать руку к груди, обращаться ко мне не иначе как «командир», но это позволяло держать людей в своей власти и не давать им расслабиться.

Из-за угла, судя по всему, завидев меня еще на спуске со шпиля, выскочила Кира. Высокая, с огромными рыжими кудрями, она была теперь похожа на ходячий огненный одуванчик. Впрочем, в ней все также оставалась та детская непосредственность, энергия и задор.

— Сестренка! — весело воскликнула она и, как обычно, кинулась мне на шею, крепко обнимая.

Я похлопала ее по плечу и уже вместе с ней и Варсом пошла дальше. Кира тут же принялась рассказывать о том, как у нее прошел день, как она поругалась а затем помирилась с Надьей, но все-равно ее не простила, пару раз оскорбила Афину, а затем нахваливала ее всеми словами, которые знала. Словом, Кира оставалась Кирой.