– Пожалуй, я сообщу своим…

Вампир осекся на полуслове.

Вдруг повеяло холодом. Здесь, в огненных землях, ветер никогда не приносил прохлады, раскаляясь на бескрайних черно-красных просторах, и в первый миг Инерис блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь полузабытым ощущением. Но этот холодок был неестественным. И в нем было что-то смутно знакомое, наполнившее сердце тревожным ожиданием…

Девушка поневоле сделала несколько шагов назад.

Она хотела было спросить лорда Дариэта, не заметил ли он ничего странного, но при первом же взгляде на него получила ответ. Император выпрямился, нехорошо, как-то хищно прищурившись, и вокруг него начала клокотать, собираясь, такая сила, что у Инерис волосы зашевелились на голове.

– Быть того не может, – словно не веря самому себе, пробормотал вампир.

Холод, словно в ответ, усилился. Ровное до сих пор пламя толстых алых свечей заколебалось, едва не угасло, но в итоге лишь стало странно тусклее, будто кто-то набросил на стены черную газовую ткань.

Император сложил вместе запястья, шевельнул пальцами, собираясь плести какое-то одним богам известное заклинание.

Но не успел.

Распахнулись окна, впуская ветер – нездешний, ледяной, пронизывающий.

Потусторонний.

Стоявший перед Инерис вампир неожиданно оскалился, крутанулся вокруг своей оси, словно не знал, откуда ждать нападения. В его ладонях образовался льдистый шар с темными языками пламени внутри.

Вспышка зеленоватого сияния за стеклом – и в окно напротив Инерис влетел черный сгусток мрака.

Она испуганно вскрикнула, отскочила назад, порываясь сбежать…

Но сгусток превратился в силуэт и метнулся быстрее молнии вперед, опустившись между ней и вампиром. По белому мрамору прокатилась черная широкополая шляпа.

Инерис пошатнулась, не веря своим глазам.

Сердце затопила волна тепла, на глаза навернулись слезы. Отчаянно захотелось броситься вперед, прикоснуться к плечу, заглянуть в яркие синие глаза...

По-прежнему в черном. По-прежнему затянут в кожу, даже в этой адской жаре. Все тот же плащ с ассиметричными, словно рваными полами, по демонской моде. В отличие от императора Дариэта, он бы с легкостью растворился здесь в толпе – если бы не бледность.

Черные, как ночь, волосы рассыпались по плечам и спине, не скрепляемые теперь ни лентой, ни зажимом.

И это была не единственная перемена.