Но… вместо бури явился мрак. В одно мгновение исчезло все и вся, растворилось в густой непроницаемой тьме. Гул машины стих, лампочки на панели управления погасли. Мертвая тишина опустила занавес, положив конец всему… и Вихрю, и… Константин на ощупь подобрался к креслу, где спала Марианна, тронул ее запястье и, не почувствовав пульса, в ужасе застыл. Илья дико, оголтело взвыл, оплакивая Вихрь.

Тем временем Валера, грубо оттолкнув стоявших на пути Акима и Степу, резко метнулся в коридор, шагнув в комнату по другую сторону лестницы, где Константин когда-то обнаружил статуэтки. С отчаянно бьющимся сердцем арборист устремился к балкону. Валера, выглянув наружу, увидел то, что предполагал и чего безумно боялся: на улице под лунным небом царила тьма – ни одного зажженного фонаря, окна близлежащих домов терялись во мраке. А ровно напротив надломленное дерево – то самое, брошенное арбористом дерево – обвисло поникшей кроной на сорванных электропроводах. Кромешный ужас охватил арбориста. В отчаянии он схватился за голову – не каждый день твоя халатность приводит к чьей-то смерти.

Одна только старая цыганка, сидя внизу, забытая всеми, в одиночестве и темноте, сохраняла спокойствие – в душе ее царил полный штиль. Шувихани доподлинно знала – карты не врут никогда.

Глава 28. Заклинаю на смерть

Глава 28. Заклинаю на смерть

Марианна сжимала ладонь Константина, когда мир наведенного Грегором морока трещал по швам. Девушка ощущала себя в хрустальном гробу, который вот-вот обрушит на нее свои надтреснутые стены множеством острых расколотых граней. И ей не пришлось долго ждать. Тяжелый гроб разлетелся в клочья, но вместо боли наступила тьма. Духоту сменила морозная свежесть. Марианна дышала ледяным воздухом в темной пустоте. Мучительное одиночество вновь настигло ее – руку Константина она больше не чувствовала: он исчез вместе с умершим сном.

Становилось ясно – умерло все, кроме ее мыслей… Темно и холодно… Пограничье… Безвременье и пустота… Но не смерть… Смерть – это Гидра. От Смерти надо бежать. Марианна сделала шаг вперед. Не чувствуя собственного тела, одним движением мысли она перемещалась из пустоты в пустоту, не столько невидима и свободна, сколь бестелесна и невесома. Впереди поблескивало что-то, она ускорила движение, ориентируясь на блеск. С приближением сияющая фигура приобрела очертания пентаграммы – перевернутой пятиконечной звезды.

«Врата!» – подумала Марианна, рванув вперед, предвкушая освобождение, тепло и свет. В ту же секунду все ее мысли приняли сигнал жгучей боли. Оглушительный удар боли, подобно разряду тока, отшвырнул ее назад в пустоту ледяного мрака. Увы! Врата предназначались не для нее. Но она могла через них видеть. И Марианна увидела саму себя, спящую в кресле в полутьме, а чуть левее – озаренного светом Грегора, который с сосредоточенным видом возился с рычагами и кнопками на панели управления, подключенной к металлическому агрегату, напичканному цветными проводами, тонкими лентами вьющимися среди множества устройств, по виду напоминающих компоненты материнской платы компьютера. «Отсюда он запускает Вихрь, – рассудила Марианна. – А сам Вихрь… он здесь… Из Вихря восстанет Гидра. А Вихрь здесь… Я стою у него на пути… И на пути Гидры».