– Отпусти его, – потребовал Хантер, на котором теперь держалась их сцепка.

– Нет! – категорично выплеснул Ён. Он вытягивал Юджина, а тот, забросив попытки согнуть окаменевшую перчатку и зацепиться, сдался.

Пуля вгрызлась рядом с плечом председателя.

– Ён, послушай Хантера, вам не вытащить меня.

– Твой скафандр не выдержит падения.

– Он еще и не такое выдерживал.

– Kurat! Tää on käsk. Pääst irti!79 – требовал Хантер.

– Юджин, подтянись, – просил Ён.

Экзоскелетные мышцы на груди донкермана сжались, он немного приподнялся, но на большее был неспособен.

– Хайлл, на счет три отпустишь меня. Я прокручусь на животе, и ты схватишься за мою ногу. Обеими руками я подниму Юджина.

– Слишком рискованно. Брось его!

– Ён, отпусти, – повторил Юджин.

– Я не дам тебе упасть.

Выстрелы отковыривали уродливые шматы из колкого обелиска. Прямое попадание пули, если и не пробьет насквозь прочную чешую, может повредить скафандр. Достаточно маленькой трещинки, из которой воздух вырвется наружу. Взрывная декомпрессия лишит возможности говорить, ослепит и оглушит. Через несколько минут организм впадет в анабиоз, но при минус двести десять смерть будет неизбежной.

Ён не хотел. Так получилось. Это инстинкт самосохранения, слепое следование приказу – нет ему оправдания. Юджин Донахай упал на мачты изодранных балок. Освободившиеся пальцы впились в рытвины от выстрелов. Когда он поднялся, ринулся вслед за Хантером наверх, в расщелину полуразрушенного дома, на островок между вспученной от промерзшего синтетического геля кроватью и встроенным шкафом.

– Юджин, ты цел? Отзовись! – прокричал Ён в эфир. – Я вытащил бы Юджина! – набросился он на председателя. Хантер немедля пресек:

– Перезагрузка времени отменит его гибель – и не только его. Тебе ли не знать. А теперь ответь, кто стрелял в тебя?

– Убийцы не представляются. Даже если бы я знал имя и должность, эта информация нам ничем не поможет.

– Я иду с тобой и имею право знать, какие неожиданности нас еще подстерегают. – Глазища на полшлема буквально прожигали насквозь. И хотя Ён знал, что глаза декоративны – изображение на внутренний экран транслировалось множеством маленьких камер, – он чувствовал на своей коже царапающий взгляд.

– Я тысячу раз прокручивал момент покушения на себя, а следователь Кси прошерстил мои воспоминания. Я был уверен, что стрелявший в меня японский киллер погиб от собственной молекулярно-деструктивной бомбы. Но… в Эдеме я мельком заметил его в толпе, а пять минут назад в нас стреляли. Вроде очевидно, что это один и тот же тип, но однозначные выводы я уже делать не решаюсь.