Последние капли сил. Нечеловеческий рев. Глаза в глаза.

Кольнуло. Игла пролезла между ребер, чуть выше сердца. Гуйдзи нажал на спусковую кнопку. В кровоток Ёна выплеснулась доза неизвестного лекарства. В тот же миг злобная японская физиономия надорвалась вспышкой изумления. Волна замешательства натянула подрагивающие желваки. Эпицентром взрывной боли был низ живота. Скальпель поставил точку в противостоянии.

Когда трепыхающееся сердце отмерило с десяток секунд, Ён высвободил хирургическое орудие из ножен нутра и поднес его к горлу.

– Зачем ты подорвал меня?

– Это был Сейджи. Я – Сабуро, – ответил японец на безупречном корейском седьмой версии.

Бесстрашно смотря проникновенным взглядом, он опустил голову и лезвие глубоко впилось в податливые шейные артерии. Брызнула кровь, разлетаясь шариками. Ён отбросил скальпель и зажал хлеставшую рану непримиримого врага, чтобы продлить ему жизнь и успеть задать вопросы.

– Вы преследуете меня, чтобы я не выполнил условия абиграммы?

– Наконец-то догадался, – прохрипел он. – Уже поздно…

– Почему? Что поздно?

Японец закрыл глаза.

– Что мне делать?

– Убей, убей, – закряхтел он.

– Убить? Ты и так сдохнешь!

– Себя убей.

– Себя?! – рявкнул Ён. Порез под слизкой от крови ладонью почти перестал пульсировать.

– Парадокс.

– Какой еще парадокс? Смотри на меня. Сконцентрируйся. Говори!

– Я-я и… – звуки выливались замедляющимся потоком.

– Продолжай!

– Т-т-т…