Когда все стихло, Серж обнаружил себя в отцовских объятиях. Спустя мгновение люк распахнулся и пропустил их в необычное помещение, заставленное дымчатыми кубами. Неуклюже переставляя гравибутсы, отец неповоротливо проследовал за сыном, попутно обругав нож, что топорщился вспученным бугром под плотно прилегающим скафандром.

– Задница сейчас обуглится, – разнервничался он. – Похоже, что-то замкнуло.

– Я тоже от жары умираю. Не пойму, как в этих доспехах температура регулируется. Все перепробовал, ничего не помогает. – Сергей прощупывал настройки виртуального дисплея, всплывающие всякий раз, когда он сосредоточенно смотрел на шестеренку, парившую на краю поля зрения. Графический интерфейс угадывался интуитивно: тут – музыка, там – автоматизации рефлексов, а вот кондиционирования не находилось.

– Говорю тебе, это нож раскалился. Мало того что бок натер, так еще и поджаривает. Ты как хочешь, а я раздеваюсь.

– Смотри, впереди еще один шлюз. Пройдем его и тогда сбросим это барахло.

Зловещее хранилище кубов Белкины покинули без инфернальных зрелищ.

Следующее пространство напоминало необустроенный переулок Эдема. Темнота сводов скрывала истинные размеры заброшенной пещеры, представлявшейся очень высокой. Десятки комнатушек, объединенных переходами, громоздились в три-четыре яруса. В этих комнатах-контейнерах, от одного вида которых становилось нестерпимо душно, не было окон – только двери с решеткой и откидной крышкой для подачи еды. Это была та самая достопримечательность, или, как назвал ее Хайлл, «учреждение для отличившихся». По его рассказу, ударникам труда не суждено было расцеловать своих полуголодных детишек и томящихся в неведении близких – им предстояло умереть «по естественным причинам». Вода с примесями тяжелых металлов и грязная еда сгубили бы раньше, чем слабая гравитация разрушила бы их скелетно-мышечную ткань. Однако массовое истребление рабочих не воплотилось на практике. Предкам суперлюдей свезло погибнуть в пылу восстания, а не медленно увядать в беспросветных боксах. Тюрьму так и не достроили, а переделанная в аттракцион, она не нашла отклика среди туристов. Зато на Сержа произвела тяжелое впечатление. Адское негодование накрыло его и подумалось, что не только Землю, но и космос забросали телами его мертвых предков. Проходя мимо массивных агрегатов с прилегающими к ним носилками на системе рельсов, приспособленных для непрерывной доставки тел в утилизаторы, он увидел кричащую надпись: «Для биомусора». Находки взорвались в юношеском сознании мощнейшей злостью. Да, этим, возможно, никогда не пользовались; да, все это было давно, но что с тех пор изменилось? Кристин прошла лагеря, пусть и не такие страшные; отца привезли на Дэнкинс, и вряд ли он вернулся бы обратно; его, молодого парня, мучили в полицейском участке, и только чудом он вышел оттуда живым. За сотни лет методы гомункулов остались прежними. Впрочем, одно изменение все же было налицо: теперь, когда гомо сапиенс почти истреблен, масштабность карательных мер поубавилась.