– А в этом я всегда буду жадной.
Человек с Марса поцеловал своего нового брата, сперва в губы, а затем – в «лобзанье Фостера». Дальше было сложнее, он растянул свое время, выбрал примерно симметричный участок кожи с подходящей татуировкой и поцеловал Пэт в третий раз – обдумывая свои действия тщательно и в мельчайших подробностях; нужно было грокнуть все капилляры…
Со стороны казалось, что Майк едва коснулся кожи губами, однако Джилл почувствовала его усилие.
– Пэтти!
Миссис Пайвонская опустила глаза – и чуть не потеряла сознание: на ее груди парой ярко-красных стигматов горел поцелуй Майка.
– Да! – воскликнула она, с трудом взяв себя в руки. –
Через несколько минут на месте татуированной леди чудесным образом появилась невзрачная домохозяйка, одетая в платье с высоким воротом и длинными рукавами, в плотных чулках и перчатках.
– Нет, рыдать я не буду. И прощаться тоже не буду, вечность не знает прощаний. Я буду ждать.
Миссис Пайвонская поцеловала Джилл, поцеловала Майка и ушла не оглядываясь.
28
–
Фостер поднял глаза:
– Ты что это, мальчонка? Кусаются?
Это крыло строили в спешке, тяп-ляп, кое-где остались щели, через которые лезет всякое, чаще всего – стаи мелких, почти невидимых дьяволят… Опасности, конечно же, никакой, вот только после их укусов начинает противно зудеть эго.
– Да нет, тут совсем другое… расскажу, так вы и не поверите, лучше я прокручу всезнайку немного назад.
– Знаешь, стажер, я давно уже перестал чему бы то ни было удивляться и могу поверить во что угодно.
И все же Фостер переместил часть своего внимания. Трое смертных – отчетливо видно, что это люди, мужчина и две женщины, – рассуждают о вечном. Ситуация вполне заурядная.