— Ваше Величество? — недоумевает консул.

Я ничем не выдаю присутствия Крона. Не вскрикиваю, не выпрыгиваю из повозки. Только правая нога начитает дёргаться сама собой. Каблук танцевальной туфли выстукивает о пол повозки: тук-тук, тук-тук. Я прижимаю её ладонью как можно сильнее.

— Я хочу убить Ладимина, — проговариваю сквозь стиснутые зубы. Собственный голос кажется чужим, далёким, а речь — невнятной.

— Простите? — морщит лоб консул.

Одно рукой я вцепляюсь ему в горло так, что белеют пальцы. От неожиданности Лорид Маффин выпучивает глаза и хрипит. Прижимает свои руки к горлу, но ему не хватает духу сопротивляться. К нам подбегают стязатели, но тоже замирают в нерешительности: они не знают, кого защищать — то ли Великого Консула, то ли своего короля.

— Он всегда врёт, — поясняю я, стараясь преодолеть боль. — Он врёт, что не молится Крону и врёт, что не желает моего трона. Это он терзает меня. Надеется на мою гибель, чтобы отобрать корону. Но это корона Иверийская! И принадлежать будет только Иверийцу!

— Заговор, — шепчет Великий Консул так, чтобы все услышали. — Его Величество раскрыл заговор, который возглавил Ладимин Веллапольский. Догнать и казнить на месте!

— Госпо… жа Ностра, откройте!

Моё тело трясёт, как в лихорадке, будто повозку нарочно раскачивают изменники.

Я задохнулась и услышала себя — не то смех, не то плач.

— Ваше Вели…

— Срочное донесение из Претория!

Каблук так и стучит по полу: тук-тук, тук-тук. Никак не могу унять…

Реальность вернулась громким, сотрясающим шумом, и я не сразу поняла, из какого времени он доносится. Пришлось затаиться, чтобы в следующую секунду услышать раскатистый, настойчивый стук в дверь королевского дилижанса.

— Госпожа Ностра, прошу вас!

Я моргнула несколько раз, ощупала своё лицо и пришла в невероятную, раскалённую ярость.

— Как вы смеет меня тревожить! — крикнула я и что есть силы толкнула дверцу.

Она едва приоткрылась, ударившись о чьё-то тело.

В следующий миг я устыдилась своей вспышки. Получилось излишне грубо, будто сознание Дормунда просочилось в настоящее. Его сила всё ещё довлела надо мной.

Дверь открылась, являя целое собрание: трое членов Верховного Совета стояли на ступенях Претория, окружив дилижанс. Партимо Батор, Гвелейд Дилз, экзарх Арган, Джулия уместились в кольце охраны из стязателей и городовых в полосатой форме. За их спинами восседал в своём ложе каменный Тибр, освещенный полуденным солнцем. Значит, возничий ослушался приказа и не повёз меня на Аннийский проспект… Что же могло случиться?