— Довериться? — усмехаюсь ему в лицо. — Для тебя ложь такая же личная стихия, как для меня — Иверийская магия. Ты владеешь ею в совершенстве. Только безумец доверится тебе, Ладимин! Вы с отцом убили мою мать — Везулию, потому что она была истинной королевой Квертинда! Теперь ждёте удачного случая, чтобы прикончить и меня. Вы бы уже давно сделали это, если бы Крон ответил на ваши бесконечные молитвы.

— Это не так! — возмущается Ладимин. Слишком искренне. Настолько, что я распознаю притворство. — Везулия совершила самоубийство. Меня ещё не было на свете, а отец… Он молится за спасение Квертинда и просит прощения за то, что сотворил с тобой.

Я отворачиваюсь. После ночного бала я слишком устал, чтобы тратить время ещё и на пустые разговоры. Поднимаю руку и взмахиваю ею в воздухе, призывая к продолжению.

— Останови казнь, — шепчет рядом брат. — Ещё не поздно, Дормунд. Эти люди… стязатели на твоей стороне. Они защищают тебя, даже под угрозой лишения жизни. Пытаются защитить от самого себя. Однажды Крон уже проклинал Квертинд. Древние пророчества…

— Хватит! — рявкаю во всю глотку, но сразу же понижаю голос, вспоминая о репутации. — Пора эти предрассудки оставить в прошлом. Начитайте!

Стязатели выдыхают и одновременно, и, как по команде, поднимают взгляды к небесам.

Я подбираюсь весь от макушки до пяток и подаюсь вперёд. Крон должен остановить казнь, если он и вправду так могущественен. Пусть явит своё обличие верноподданным и скажет, что я не достоин стать его дланью на землях королевства! Если пророчества правдивы — бог не позволит Иверийцу занять его место!

Расстрельный отдаёт приказ.

— Достойной дороги Толмунда, господа, — срывается с губ экзарха прежде, чем звуки выстрелов разрывают воздух.

Стрелы вгрызаются в тела, пронзают чёрные плащи с алыми лацканами. Мужчины дёргаются, как в нелепом танце. Я склоняю голову на бок. Под этот рваный ритм мне даже захотелось танцевать. Тетивы звенят снова и снова, выпуская десятки стрел в пятерых отступников. Их звон похож на музыку, которой я наслаждаюсь до тех пор, пока расстрелянные тела не падают. Какое разочарование! Думал, стязатели проживут дольше. Королевская охрана, кровавые маги. Но ничего удивительного: алые лацканы с иверийскими коронами скрывают обычных людей из плоти и крови.

Кусок земли у подножья башни темнеет, напитывается алым. Весьма скучное зрелище, но я понимаю, что этот пример, как и моё присутствие, необходимы. Это послужит дисциплине и укреплению слова короля. Для тех, кто в нём ещё сомневаются.

Теперь, когда мужские спины не загораживают храм, видна бронзовая статуя создателя. Старик сидит с закрытыми глазами, обхватывая огромные песочные часы коленями. Последняя казнь у последнего храма Крона. И он до сих пор не воплотился. Ни для квертиндцев, ни для меня. И я чувствую себя таким здоровым и бодрым, каким давно уже не был.