— Мне пора, — кинул куда-то в сторону.

Развернулся, всё ещё избегая смотреть на меня, и зашагал вслед за стязателями, что прокладывали дорогу сквозь толпу.

— Кккуда? — рявкнула я и побежала следом. — Куда ты едешь? Куда они тебя везут? В Пенту Толмунда? В Зандагат? Что ты натворил? — сыпала я вопросами, силясь поспеть за поступью стязателей. — Это из-за Комдора? Или из-за меня?

Джер молча ускорил шаг, а стязатели осторожно, но настойчиво теснили меня назад. Происходящее всё большее напоминало дурной сон. Я ущипнула себя, чтобы проснуться. Вытерла рукавом глаза, хлюпнула носом и приказала себе собраться.

— Я уже однажды не отдала тебя смерти, и сейчас не отдам Квертинду, — прорычала я вслед удаляющейся процессии и наткнулась на варвара, что путался под ногами.

Я юркнула в сторону — он преградил мне дорогу. Попыталась обойти — дикарь вырос бронзовой скалой перед носом. Но я всё-таки увернулась, поднырнула под его раскрытую ладонь и дала дёру, не оглядываясь.

Нужно догнать Джера. Что бы он там ни сделал, я буду на его стороне. Возможно, смогу чем-то помочь… Да, смогу. Мне ещё задолжал Консул Рутзский. Кажется, он сейчас в изгнании, но можно его найти… Сотни дурацких идей роем ос зажужжали в мыслях. Я задела плечом зазевавшегося мальчонку, и тот рухнул от моего пинка. Ударила локтем служанку с корзиной, рассыпав мотки пряжи.

— Студентка Горст! — гневно крикнула вслед магистр Калькут. Должно быть, она тоже пострадала от моих резких движений.

Но мне некогда было извиняться. Я бежала за ментором черного паука. Лаяли собаки, звенели клинки варваров. «…владыка, что не знал поражения ни от клинка, ни от судьбы может назвать женой только царицу,» — орал таххарийский принц под оглушительный рокот аплодисментов и возгласов.

Джер удалялся неумолимо и однозначно. Но я не собиралась легко сдаваться. Подпрыгнула, чтобы оценить обстановку и рванула ближе к помосту — туда, где наметилось свободное для перемещения пространство.

— Джер! — крикнула я, стараясь перекричать гул толпы. — Не уходи!

Он не услышал. Или сделал вид. Нужно было его догнать! Во что бы то ни стало! Мне нужны были ответы.

— В Таххарии-хан говорят, что дева — сердце воина, — прозвучал голос таххарийца с обтянутого шкурами и кожами помоста. Он неожиданно оказался близко, над моей головой. — И как его сердце, она должна быть предана своему повелителю. Верностью столь бескрайней, что пред ней падут ниц даже обширные степи Таххарии, — он замолчал, заметив меня рядом со своим логовом дикаря и сразу же отвернулся, обращаясь к толпе: — Во всех пределах мира прекрасные девы замирали под моим взором, соблазняли прелестями и кротким нравом. Но только здесь, в Кроунице, я нашёл ту, что достойна стать амирьей Таххарии-Хан.