Чего я хотела? Однажды я уже отвечала на этот вопрос. Странно, но с тех пор мои планы почти не изменились. Бегать по горам, растить подснежники. Или служить в армии Квертинда. Путешествовать. Просто жить… Но непременно со своим ментором.

В груди что-то неприятно сжималось, и я вышла за дверь, постояла у порога. Досчитала до десяти, краем глаза отмечая пристальное внимание.

На светлом небе серебристая россыпь была почти незаметна, но часы подсказали мне, что в Кроунице уже глубокая ночь. Приют Ордена Крона, который любой верноподданый Квертинда счёл бы самым опасным местом в королевстве, представлялся мне чем-то вроде убежища, в котором я могла бы спрятаться от враждебности мира. Такое заманчивое ощущение, которое было мне совсем не свойственно. Я всегда бросала вызов судьбе, боролась с ней и продиралась с силой через самые опасные дебри, защищая то, что мне дорого. Смеялась в лицо опасности, и никогда не пасовала перед трудностями. Сейчас же, стоя в туманной ночи, я вдруг сама захотела защиты.

Захотелось остаться здесь, в приюте Ордена, пить вино из кубков, собирать букеты из сухоцветов и прогуливаться вдоль ухоженных аллей под руку со сказочным принцем, а не ехать тёмными проулками в Кроуницкую Академию, где меня ждала борьба, презрение и бесконечное унижение, с которым я уже свыклась.

Я накинула влажный капюшон и поморщилась. Наверное, тогда я бы стала кем-то другим. Не Юной Горст, а милой чувствительной девушкой с тонкой душой и в шёлковом платье.

Сапоги застучали по мостовой. Глупо думать о том, чему никогда не бывать. Да и вряд ли мне понравилось бы на месте этих фарфоровых кукол, греющихся в тепле и безопасности. Кто знает, какие битвы с судьбой им предстоят. Мне же прямо сейчас предстояло успеть в Кроуницкую Академию, пока над Галиофскими Утёсами не наступил холодный рассвет.

Глава 9. Ради любви к экзарху

Глава 9. Ради любви к экзарху

Холодный рассвет наступил снежной лапой на белый город. На сто третий день двести десятого краснолунного года зима не злилась на столицу, и только едва коснулась лощёной гладкости колонн в аркадах, плотной кладки мостовых и фигурных карнизов. Вода под частой паутиной мостов бурлила медленно, мешала колотый лёд с государственными тайнами. Притихший фонтан на площади Тибра укрыла тонкая невесомая вуаль, и вместо золота Иверийская корона сверкала серебром в зимней ласке солнечный лучей. Гладкое лицо Лангсорда — мраморного фасада Квертинда — не спряталось под плотным покрывалом, а лишь обрело снежные ресницы и лёгкий пушок белёсой щетины.