— Под вечер над рекой прохлаааада и покой, — выводит арфистка, расположившаяся у широкого окна. — Сливаясь облака у! — она берёт воздуха, чтобы взвыть на высокой ноте, — Ууууууходят вдаль грядой.

Я выдыхаю вместе с ней, когда Её Сиятельство госпожа Оуренская натягивает ленту корсета туже. От вибрации струн трясётся золоченая бахрома на шторах, и едва не стучат фарфоровые чашки с распускающими от кипятка цветками жасмина.

К утренней церемонии одевания допущены представители высшей аристократии. Жёны наследников знатных родов, мои собственные фрейлины, камердинеры и прислуга, тщательно проверенная стязателями и менталистами перед посещением покоев Иверийской королевы. Леди лин де Бродзен из сурового Кроуница проводит щёткой по моим волосам, а я подцепляю ягодку с торта и кидаю её под ноги — туда, где стоит на задних лапах неественной окраски кролик. Он такой забавный!

— Какая занудная песня, — жалуюсь я, нагибаясь к Пушистику. — Неужели в целом Квертинде не нашлось музыки повеселее?

— Это любимая арфистка княза Ивора, — подсказывает сиделица в шляпке с голубыми перьями, по последней южной моде. — Он посчитал, что вам будет приятно ознакомиться с культурой его княжества. Веллапольский двор не похож на Квертиндский. Мужчины там суровы и скупы, а дамы — сдержанны и кротки.

— Пуф! — я надуваю щёки, передразнивая пышнотелую сиделицу, и знатные леди с фрейлинами хихикают над моей шуткой. Закрываю лицо веером и свожу брови. — Сдержанность и кроткость!

Покои звенят женским смехом, и даже служанки, подвязывающие ночной балдахин к фигурным кроватным столбикам, тихонько прыскают.

— Князю Ивору придётся присягнуть Квертинду, назваться Иверийским и ознакомиться с культурой моего королевства! — подставляю запястье одной из фрейлин. — А свою арфистку отослать обратно в ту деревню, откуда он её вытащил.

Девушка достаёт аметистовый браслет из шкатулки с торжественной парюрой, обвивает холодный металл вокруг моей руки. Вдевает похожие серьги в уши, обдав меня тёплым ароматом молока и пирожных. Поднимает глаза, обхватывает жёлтый тиаль с парящей в нём арфой, и протягивает: «Ууууууууу» на манер заунывной почитательницы Нарцины. Мы обе игриво перемигиваемся. Вряд ли эта бесталантная чужачка за инструментом знает о благословении богини искусства.

— Вам следует быть серьёзнее, Ваше Величество, — сиделица цокает на нашу мимику, закрывая собой от иноземной исполнительницы. — Ваша помолвка с веллапольским князем должна гаранитровать Квертинду мир с нашими ближайшими соседями. Он приехал с предложением руки и сердца и привёз дары своего края.