— Думала, мы простим тебе унижение? — голос с другой стороны я узнала не сразу, и даже пришлось открыть глаза.

— Шон Мелко, — обрадовалась я парню с горящим тиалем Омена не меньше, чем его грузному другу.

— И Родрик Трейсли, — шепнули у затылка, и я мгновенно оказалась лицом вниз, с вывернутыми руками.

Закряхтела от резкого движения, хватанула ртом воздух. И подняла голову. Растрепавшие волосы закрывали обзор и мою ухмылку. Я дунула на клок, пытаясь убрать его со лба. И неосознанно просчитала ход схватки. Пнуть Трейсли по голени, вывернуть руку, нырнуть в деревья. И бежать, петляя между заснеженными зарослями кустарников. Я была слишком хорошим бойцом для того, чтобы понимать, что шансов на победу против трёх обученных магов у меня нет, учитывая то, что мои руки уже крепко держал Трейсли, а Мелко стоял близко, готовый к сопротивлению. Оружия я не видела, но вряд ли правила академии остановят их от использования магии и кулаков. Раз они до сих пор не пустили в ход ни то, ни другое, осознанно упустив эффект неожиданности, значит…

— Юна Горст снова в ловушке, — зазвучал женский голос. Ракель наигранно громко вздохнула, демонстрируя разочарование. — Старые добрые угрозы расправы. Жизнь тебя ничему не учит, да, Горст? — она подошла близко, но меня крепко держали лицом вниз, и я видела только подол накидки. — Конечно, слишком вульгарные методы для пантеры, но с собаками только так и поступают. Дикая псина будет тявкать, пока не стукнешь её хорошенько. Другого языка ты понять не способна.

— В прошлый раз ты называла меня маленьким паучком, теперь повысила до псины, — съехидничала я, выворачивая шею, чтобы увидеть лицо девушки. — Глядишь, так доберусь и до более высоких должностей.

Ракель мне помогла — присела напротив, убрала волосы с моего лица. Заглянула в глаза с издевательской насмешливой нежностью.

— Не обольщайся, пустышка, — вспомнила она старое прозвище. — Паук в своём плетении имеет строгую систему и конечную цель. Собака же простодушна и глупа, способна только лаять и кусать.

— Гав! — подыграла я, клацнув зубами у её лица.

Она вздрогнула на секунду, едва удержавшись в неудобной позе, но тут же расхохоталась.

— Страшно, Ракель? — улыбнулась я.

— А тебе? — спросила она. — В этот раз мы позаботимся, чтобы ты провалялась в целительском крыле ближайшие две недели. Уж поверь, тебя там сильно не любят, и вряд ли будут способствовать скорому выздоровлению, — Зулейтон перешла на шёпот. — Будешь лежать и думать о том, стоит ли мне угрожать в следующий раз. Если, конечно, твой скудный умишко вообще способен думать.