— Во имя Квертинда, — сквозь зубы отозвался тот, сжимая свой синий тиаль.

Мы развернулись и направились в сторону ворот академии. Где-то за спиной послышались голоса, и нам пришлось поторопиться.

Когда мы оказались на достаточно большом расстоянии, чтобы нас трудно было различить в темноте, я перешла на бег, утягивая за собой Кааса. Он рассмеялся, и я охотно подхватила его смех.

Ни одно правило и ни один закон не были нарушены, мы не сделали ничего преступного, но почему-то чувствовали себя хулиганами, нашкодившими детьми, что уносили ноги от наказания. Я радовалась маленькой победе и никак не могла унять смех, что здорово сбивало дыхание.

Как странно и противоречиво — стязатель, призванный ограничивать свободу жителей, стал для меня настоящим спасением, подарившим мне эту самую свободу от правил и ограничений. Независимость от чужой навязанной воли, от чуждых мне указов и распоряжений. Погони за нами не было, и мы остановились отдышаться. После духоты бестиатриума прохладный туман казался глотком свежести, и я глубоко вдохнула. Истеричный смешок вырвался вместе с выдохом, обрушивая гнетущее напряжение, гнев, сомнения и раздражение последних дней.

— Спасибо, Каас, — я искренне улыбнулась своему спасителю. — И за подарок, и за то, что пришёл.

— Я заслужил второй шанс? — волосы упали ему на лицо, и он убрал их назад пятернёй.

Фонари остались позади, но свет молодой луны отражался от покрытых снегом еловых веток, освещал своей белизной застывший вокруг нас мир. Свежий подснежник так же торчал из петлицы алого лацкана, как и пару дней назад. Но сейчас Каас выглядел не страшным суровым стязателем, что собрал вокруг себя очередь белых воротничков «Фурриона», а смешливым, совсем юным и… очень красивым.

— Возможно. Если пообещаешь, что в этот раз мы обойдёмся без Элигии! — ехидно потребовала я.

— В этот раз мы пойдём туда, где нас не достанет даже сам Толмунд, не говоря уже о простых смертных, — подмигнул Каас.

Со стороны бестиатриума послышались голоса, замелькали огоньки факелов.

— Главное, чтобы нас не достали магистры и мой ментор, — прикинула я, оценивая возможное преследование.

— Ignem Venie. Eman michi'tum del Omen, — оранжевый шар возник в ладони Кааса, и он быстро метнул его в сторону одной из елей.

Та мгновенно вспыхнула пламенем, охватившим дерево до самой верхушки. Теперь я понимала, почему маги склонности Омена ценятся в армии Квертинда больше, чем почитатели его более сдержанного божественного брата. Ни одно заклинание Ревда не приносило мгновенную смерть.