— Особая ложа, — пояснил Каас, терпеливо наблюдавший за моими исследованиями. — Здесь почти никто не бывает.

— Не удивительно, — заключила я, окидывая взглядом бордовые кресла, хрустальную люстру и полукруглые балконы. — Отсюда почти не видно представления.

От театрального зала под невысоким куполом меня отделяла резная ширма, что ещё сильнее затрудняла обзор. Глаз выхватывал только край сцены и плотной занавеси. Зато отсюда были видны даже самые дальние ряды бархатных сидений, что прятались между золочёными колоннами балконов. Я просунула пальцы сквозь резьбу полотна ширмы и попыталась заполнить места своим воображением. Даже увлеклась этим занятием.

В числе первых явилась, конечно, Сирена, утончённо восседающая в центре зала. Серебристая лилия на её шее моментально посадила рядом Дамну лин де Торн. Следующими возникли Лоним, Фиди, Куиджи, Оуренские и Ракель. Потом явились первокурсники, опасливо оглядывающие пространство. Зал был небольшой, едва вмещающий обитателей академии. Я почти слышала, как магистры, студенты, рудвики и мои друзья аплодируют и смеются, впечатлённые действом.

— Если хочешь, можем побывать как-нибудь по ту сторону, когда театр заполнится актёрами и публикой, — предложил стязатель, возвращая меня мыслями в пустой зал. — Но сегодня здесь никого нет.

— Мне кажется, особая ложа как раз для меня, — я оторвалась от узорчатой перегородки. — И как раз тогда, когда здесь никого нет. Её ты хотел мне показать?

— В том числе, — Каас хитро сощурился. — Осталась последняя преграда на пути к звёздным горизонтам.

Он проворно пробежал по грубым доскам, легко уклоняясь от тросов, поднялся по узкой железной лестнице к потолку и толкнул крышку люка. Повеяло ледяной свежестью ночного воздуха, и я с энтузиазмом последовала за стязателем, заинтригованная конечной целью нашей прогулки.

— Это одна из самых высоких точек, — Каас подал мне руку и помог выбраться на крышу театра. — Если не считать академию, конечно.

Отсюда город смотрелся совсем иначе, чем с вулкана: дома, прилипшие к скалам, почти слившиеся с ними в одно целое, живые тени, мелькающие в их окнах. Лоскуты слоистого тумана выстилали мостовые улиц, огибая бледные пятна фонарей и зеленоватые столбы света от иллюзорных елей.

Зима разлеглась жемчужным покровом на хмурых домах Кроуница и его горных склонах, сжимающих город в объятиях. Укрытые снегом здания стояли так тесно, что, казалось, по ним можно добраться куда угодно. Здесь можно было перепрыгивать с крыши на крышу, лазать по натянутым между домами верёвкам и скальным выступам. Я подошла к краю и посмотрела в тот проулок, по которому мы сюда добирались. Было высоко, но длинный прыжок легко перенёс бы меня на соседний дом, похожий на мелкую сувенирную лавочку. Я задумчиво опустилась на край, свесив ноги с карниза. Каас сел рядом, разогревая своей магией холодный камень под нами. Оранжевая аура задрожала и впиталась, поднимая волну тепла.