— Кто такой Л.В.? — я осторожно потрогала свои рёбра — они отозвались глухой болью.

— Понятия не имею, — Каас обошёл театр сбоку и поманил меня за собой: — Идём.

Мы свернули в тесный проулок, отделяющий здание злого благородного человека от соседней постройки. Здесь тоже были ступени, но ветхие и побитые сапогами простого народа. Наверняка добрых мещан, вроде меня. Я старалась держаться поближе к стене театра, поскольку противоположная была подёрнута плесенью и топорщилась острыми сколами камней. Подъём привёл нас в узкий грязный дворик, заваленный сломанными декорациями и строительным мусором. Окон не было, и только угловатые фигуры сточных труб виднелись на стенах. Здесь чувствовалось присутствие цивилизации, но было тихо и безлюдно.

— Подозреваю, Толмунд не заглянет сюда из брезгливости, — поделилась я предположением и пнула картонную коробку.

Коробка противно мяукнула и немедленно выпустила плешивого кота, со злым шипением удравшего из этого живописного местечка.

— Кроуниц бывает и таким, — Каас ловко взобрался по груде разбитых оконных рам и потянулся к полуразрушенному карнизу торца театра. — Если хочешь, можем вернуться в «Фуррион».

— Ну уж нет. Здесь, конечно, нет живописных фресок, но есть народное творчество, — я кивнула на ругательную надпись, адресованную какой-то Элли.

Ночь смазывала буквы, и мне пришлось напрячь зрение. Я хотела рассмотреть подробнее, но в нос ударил запах нечистот и я решила не приближаться. Кроуницкая подворотня была не самым лучшим местом для праздника Династии, но я вспомнила танцующий бестиатриум и приободрилась. Каас тем временем уже извлёк из нехитрого тайника маленький ключ и открыл единственную дверь с облупившейся краской.

— Приглашаю к просмотру горизонтов, — он заметил моё недовольное замешательство и добавил: — На этот раз вполне буквальных.

Я нырнула в тёмный проход. Внутри мало что изменилось, возможно, прибавились видимость порядка и запах пыли. Пара лестничных проходов привели меня на последний этаж, прямо в загадочное закулисье.

Я никогда не была в театре, но, конечно, прекрасно знала о спектаклях. Незримый мир сцены за алой занавесью представлялся мне совсем по-другому: с красочными костюмами, мишурой и забавной бутафорией. Здесь же были только крепежи, верёвки и тросы, перекинутые через лебёдки и уходящие вниз через щели в дощатом полу. Нога в эти щели не лезла, но всё время норовила провалиться краем ступни. Я взглянула сквозь дыры и непроизвольно напряглась, пытаясь удержать равновесие: под ногами виднелась сцена, до которой было довольно далеко лететь. Переступая пустые уступы между досками, я прошла к одному из двух небольших балконов, нависающих над подмостками.