Опасаясь излишне наглядного объяснения, уточнять, что такое илентор, я не стала. Как и вообще поддерживать какую-либо беседу. С надеждой осмотрелась вокруг, но освещенная фонарями ночная улица пустовала. Из-за слабости я с трудом перекинула ногу через луку седла и обняла тёплую шею капрана.

* * *

Кедровки располагались за городскими воротами, и нам пришлось выехать из Кроуница. Широкий тракт выглядел объезженным и пологим, в отличие от большинства местных троп. Эта часть окрестностей мне была незнакома, и я задумалась, сможет ли Джер меня тут найти. Мои глаза уже привыкли к повсеместному уличному освещению, поэтому плотная ночная мгла, обступившая нас за городом, вызвала беспокойство. Захотелось ухватиться за это чувство, развить в себе тревогу и испуг, но снова ничего не вышло. Может, я была не самой смышлёной на свете мейлори, но трусость точно не входила в число моих недостатков. К сожалению.

Я прислушивалась к скальным и лесным звукам, радуясь полной луне, что высвечивала ближайшее окружение. Высокие грязные сугробы с толстой коркой наста почти достигали края низенького замшелого забора, вдоль которого топали наши капраны. Над ограждением торчали подгнившие заточенные колья, местами болтающиеся на протянутой по всей длине ржавой проволоке. По этой нехитрой примете я опознала Кедровки. Но было и ещё кое-что. Древний кедровый лес, который со всех сторон окружал кроуницкие темницы, стоял здесь, должно быть, ещё до Тибра. Широкие хвойные лапы смыкались, образуя плотную вечнозелёную стену. Заснеженные деревья прятали округлое двухэтажное здание с двумя бойницами по бокам. Одинокий газовый фонарь трепыхался над входом, разбрасывая зловещие тени.

— Приехали, — стязатель спрыгнул с капрана, угодил прямо в кучу навоза и застонал: — Вот кряхт… О Девейна!

— Разве ты не должен взывать к Толмунду? — я осторожно слезла, избегая вонючих ловушек на скользкой полянке.

Снег здесь был не чищен, но хорошо утоптан, что позволяло подобраться к двери здания под выщербленной серой аркой. Сугробы вокруг присыпало длинной хвоей и редкими шишками. Стойла не было, только ржавые кольца, вдолбленные в грубую кладку, к которым мы и привязали животных. Я отошла в сторону, втягивая тягучий смолистый аромат. Два мохнатых зверька любопытно уставились на меня с ветки, даже не думая убегать. Глаза их горели в темноте. По плотному меху и пушистым хвостам я признала соболят.

— О себе лучше думай, — посоветовал стязатель, потряхивая блестящим чёрным сапогом. — К кому будешь взывать в своей жизни и с какой целью. Пошли.