Он ударил себя по морщинистому лбу и хохотнул. Я смутилась такой популярности. Несмотря на свои уверенные заявления, с Орденом Крона я пока не сталкивалась, хотя всё больше симпатизировала им. Уже не только из-за ненависти к Кирмосу лин де Блайту, но и из-за их идей свободы.

— Вы знали мою мать? — я вытянула из-под себя холстину и накрылась ею.

— Не близко, — он забрал у меня кружку и глотнул. — Видел её только издалека, когда она бежала от кровавого экзарха. Я жил тогда на полуострове Змеи, в селении Сплавье, что под Фритмайтом. Дрянное было место — болотистое, тупиковое, всего на двадцать дворов, но я любил его. Маменька пристроила меня служкой в старостин дом. В те времена Фритмайт был единственным городом, где располагался постоянный приют Ордена. Я ничего не знал о нём, как и многие сплавьенцы. Теперь и самого Фритмайта почитай что нет — после того сражения, что унесло жизни многих честных людей. Как со стороны армии Квертинда, так и со стороны Ордена Крона. Но Сплавье сгорело гораздо раньше, за целый год до решающей битвы, в тот день, когда на перекрёстке у деревеньки появилась твоя матушка.

Тощий узник замолк, увлечённый картинами своих воспоминаний. Парочка снизу была занята друг другом, но дрожащая девочка притихла, видимо, тоже вслушиваясь. Я поймала её взгляд и улыбнулась как можно ласковее, отчего она пришла в замешательство.

— Это она сожгла Сплавье? — испугалась я, представляя свою мать магом склонности Омена.

Судя по тому, как сильно её почитали в Ордене Крона, Тезария Горст была значительной персоной. Красивая и умная женщина, заботливый ментор, наверняка она обладала ещё и большой магической силой. Неспроста Кирмос лин де Блайт убил её.

— Зачем ей сжигать Сплавье? — возмутился мой собеседник, и мне полегчало. — Она искала защиты и укрытия. Устала сильно, еле на ногах стояла. Помню, как впервые увидал её — на загнанном, хрипящем коне, всю в дорожной пыли, со спутанными кудрями, но как же она была хороша!

Он причмокнул вялыми губами, словно ел сочный фрукт. Я уже знала, какое впечатление моя таххарийка-мать производила на мужчин. Интересно, почему она вышла замуж за Кема Горста? Я знала своего отца, как нелюдимого рыбака, и мне трудно было представить, чтобы он привлёк внимание такой выдающейся женщины.

Мой сосед передал кружку Проньке, та наполнила её до краёв из мятого жестяного кувшина и вернула обратно.

— Ей дали укрытие? — я заметила, как девушка напротив жадно проводила глазами кружку.

— А как же! Кто ж откажет уставшей путнице, да ещё и такой хорошенькой? — он снова глотнул, выпуская облачко пара. — Кто приютил её, я не знаю, да только вот это и сгубило поселение. Вскорости к Сплавью подъехал сам экзарх Блайт с целой армией стязателей и бойцов. Никогда стольких в одном месте не встречал! Солдат хватило, чтобы окружить всю деревеньку плотным кольцом. Кирмос лин де Блайт вышел на площадь, чёрный, как его вороной скакун, и злой, словно сам Толмунд. Сам весь в чёрном, только лицо бледное как смерть. Приказал выдать беглянку. От одного только его вида я забился под крыльцо и боялся даже нос высунуть. Думал, если зыркнет на меня острыми глазищами, так сразу кишки из брюха вон сами и полезут. Тьма в нём была смертельная, до косточек пробирающая, я тебе так скажу. И как только ты с ним рядом жива до сих пор осталась? Считай, повезло тебе, что убить не может. Заклятье родовое бережёт. Вот она какая, любовь материнская.