Дверь снова заскрипела и открылась, являя лысую голову охранителя Брема. На этот раз он был без тележки и однозначно остановился взглядом на мне.

— Пора, — скорбно произнёс темничий, как будто меня ждала виселица.

Я спрыгнула на пол и немного помедлила, раздумывая, не оставить ли Нине накидку. Мелочно рассудив, что сегодня мне она пригодится больше, я накинула львиный капюшон на голову, мысленно пообещав помочь девушке при первой возможности. Нина же неуклюже сжала моё запястье в знак прощания и отвела глаза.

— Удачи, молодняк, — кинул Гладко, наливая себе горячей воды.

Пронька завистливо зыркнула, но улыбку натянула.

— Ну, бывай, Юна Горст, — Осмельян слегка приподнялся над своей лавкой и улыбнулся, отчего борозды на его лице стали ещё глубже. — Так скажу: ты надежду вселяешь. Может, и подышу ещё воздухом свободы.

— Подышишь, — рассеянно пообещала я, проверяя, на месте ли мои вещи.

Часы тихо тикали на запястье, фамильный пергамент лежал во внутреннем кармане, кинжал оттягивал бедро. Чувствовала я себя неплохо, разум мой был ясным и готовым к быстрым решениям, а это сейчас самое главное. Коротко кивнув узникам, что провожали меня взглядами, я вышла вслед за темничим. И чуть не закричала от восторга при виде стязателя.

Я была готова благодарить всех семерых богов за милость и плясать от счастья, потому что среди золочённых Иверийских корон на лацкане служителя Квертинда темнел фиолетовый подснежник. Лицо стязателя скрывала маска, но огненная шевелюра выдавала моего друга не хуже подснежника. Мне хотелось броситься ему на шею и обнять, но я сдержалась. Если бы охранитель Брем обернулся, он бы увидел мою довольную улыбку, которую я изо всех старалась скрыть. Стязатель же выглядел совершенно серьёзным и на меня даже не смотрел.

— Вот эта, господин Брин, — темничий кивнул за спину. — Как и наказано было, сберёг в целостности.

— Я забираю её, — повелительно сообщил Каас.

— Господин Опатрин самолично обещались… — засомневался охранитель Брем.

— Хочешь воспрепятствовать мне вершить волю Квертинда, темничий? — недобро прищурился стязатель.

— Моё дело маленькое, — стушевался здоровяк. — Я только исполняю приказы. Однако тоже служу величию королевства. Ищу свет в самых тёмных его душах…

За одной из дверей послышался жуткий грохот. Металлическое полотно задрожало, как будто кто-то пытался вырваться. Потом присоединились крики и звуки ударов.

— Тёмные души зовут, — Каас кивнул за спину темничего.

К нарастающему гомону присоединился жуткий свист, едва не лишивший меня слуха. Это свистел охранитель Брем. Он уже снял с затылка своё жуткое приспособление, когда со стороны коридора прибежали несколько вооружённых надзирателей. У некоторых я заметила тиали, в том числе склонности Мэндэля. Каас схватил меня за плечо и вывел, оставив тюремных служащих делать свою работу.