– Ты мог и не знать, муж. – Она снова поглядела на знак и кивнула. – Каждая часть заклятья сама решает, какой облик принять. Эта – от Света и послужит нам, может быть, даже лучше.

Держа перед собой ветку, она снова напевно заговорила. Я, как ни вслушивался, не мог разобрать слов.

Моя ладонь, сжимавшая ее руку, зазвенела, колючие мурашки побежали вверх, дошли до плеча. Там, где они прошли, рука занемела, как будто я слишком долго ею не шевелил. Кожу продолжало покалывать. Опустив взгляд, я почти увидел, как Сила переливается от меня к жене. Она запела громче, повелительнее.

Я с усилием поднял глаза, чтобы оглядеться по сторонам. Огоньки свечей больше не мигали под ветром. Они разгорелись ярче, прямо тянулись вверх. А кругом…

Я моргнул и дернулся бы, не удержи меня рука Джойсан. Воздух вокруг нас слабо светился. Голубовато-зеленая дымка исходила от вычерченного моей женой круга и с каждым моим вздохом поднималась все выше. Когда эта стена света поднялась до уровня глаз, я понял, что могу видеть сквозь нее, – а она уже протянулась над головой, обняв нас мягким сиянием.

Звонкий голос Джойсан заставил меня опомниться.

– Пусть созданное мною послужит охране и защите моего господина днем и ночью, пока он в том нуждается.

Свет стал меркнуть. Дождавшись, пока он погаснет, Джойсан повернулась ко мне:

– Как ты теперь, муж?

Я, поглощенный ритуалом, почти забыл, зачем он понадобился. А теперь обернулся лицом туда, где лежали манившие меня высоты.

И ничего… Ничего не осталось, кроме знания, откуда исходит то притяжение. Но меня оно больше не затрагивало.

– Прошло! – Я с радостным облегчением обнял Джойсан за плечи. – Прошло, Джойсан! – Я привлек ее к себе, восторженно обнял.

– Сильную магию сотворила ты сегодня, моя госпожа и супруга! Не думал, что сумеешь призвать такую Силу!

Он подняла голову, глаза блеснули в лунном свете.

– Если бы не твоя помощь, я не сумела бы, Керован. Как я рада, что ты наконец свободен!

Губы ее были мягкими и живо отозвались на мой поцелуй. А потом, едва я чуть отстранился, припомнив, как давно мы не были вместе, и сообразив, что теперь ничто нас не разделяет, она глубоко вздохнула и вдруг обмякла у меня на руках.

Я в тревоге подхватил ее на руки, уложил на постель.

Я уже укрывал ее, когда ее веки снова дрогнули и она произнесла слабо, как будто издалека: