– Спасибо тебе, сера Джойсан. – Терлис взяла меня за руки. – Ты вернула мне первенца, и я верю, что ты когда-нибудь узнаешь, как велик этот дар. Я у тебя в долгу, и мы с Ригоном охотно признаем этот долг. Я буду ждать случая расплатиться за твою доброту.

– Это я в неоплатном долгу перед тобой за тепло очага и дружбу, Терлис, – сказала я, не умея выразить всей силы своих чувств. – Да благословит Гуннора тебя и твоих детей!

Я вышла из палатки, чувствуя ком в горле и удивляясь, как глубоко растрогали меня исцеление Яноса и слова Терлис… Как будто все мои чувства вышли из глубины и крылись теперь под самой кожей. Отчего бы? Меня издавна учили владеть собой, скрывать чувства и мысли – еще когда готовили к роли хозяйки замка, пока война не закрыла для меня такое будущее.

Объяснение явилось неожиданно, и я улыбнулась собственной слепоте. Сколько раз я слышала от беременных об их «тонкокожести» – и что, думала, со мной, целительницей, такого не случится?

– Ты улыбаешься, госпожа, – холодно прозвучало за спиной. Развернувшись, я увидела выступившую из-за ближнего шатра Ниду. Шаманка была одета в свою неизменную мантию с капюшоном – темно-бурую, почти черную. На поясе ее висел барабанчик, и пальцы выбивали на нем частую дробь. – Чему улыбаешься? Какой-нибудь тайной радости? Или довольна, что выставила меня дурой?

Что-то неуловимое в ритме барабана мешало сосредоточиться, но я все же сумела найти слова:

– Конечно нет, сера Ниду. Я просто рада, что Яносу лучше.

– Конечно благодаря тебе. – Она придвинулась ближе, пальцы забарабанили быстрее. – Ты, я вижу, владеешь своей магией, и с ней, хоть она и не ровня моей, тоже приходится считаться. То есть… – Она забарабанила громче, ногтями, и принялась раскачиваться в такт. – Если ты хочешь здесь остаться. Хочешь, госпожа?

– Я… не знаю. – Я с ужасом почувствовала, как учащается биение сердца – вместе с барабанной дробью. – Пока мой муж не вернулся из разведки – придется остаться. Что мы будем делать потом, не знаю. Я ничего плохого не хочу. Пришла на зов Терлис, потому что она моя подруга.

Глаза на ее худом лице были как черные камни.

– Вижу, ты говоришь правду. Но бывают времена, когда и тот, кто ничего плохого не хотел, попадает в беду. Твои призывы растревожили отвечающих моему барабану Духов Сна. Мое дудочное зрение затуманилось. Уходи – сейчас же!

– Не могу. Мой муж…

– Твоему мужу, Джойсан, хватит собственных бед. Он, как и ты, госпожа, вмешивается не в свое дело, а ведь умеет еще меньше тебя. Смотри!

Она поднесла ладонь прямо к моим глазам, так что мне видна была на ней каждая линия. Глухой барабанный бой стал еще громче. Я хотела отстраниться от ее угрожающей руки, но не сумела пошевельнуться. Я смотрела на ладонь, не могла оторвать глаз и видела, как кожа на ней морщится, затягивается туманом, в нем возникает картина…