Как-то раз мы с Терлис сидели перед ее палаткой, чесали лен для пряжи, и жаркое солнце ударило мне в глаза так, что я прикрыла веки. Потянуло в сон, хотя я не забылась до конца – ощущала теплый ветерок, слышала крики детей. Солнечный луч пронизал мои веки красным сиянием… Я уронила голову, и тут красный цвет… потемнел, сменился зеленоватым лесным сумраком. Я услышала журчание ручья… Его прохладная струя плескалась у моих ног, я стояла по щиколотку в воде…

Я вскинулась – и видение пропало. Но у меня перехватило дыхание от мысли, что я наяву вошла в мир снов. А не получится ли проникнуть в него по желанию? И стоит ли пробовать? В тех сновидениях я ни разу не уловила пятна Тени… Но ведь я сама говорила Керовану, что у Тьмы много лиц и обличий и иные могут показаться красивыми и приятными.

Терлис не сводила с меня глаз.

– Что это было, Джойсан? Ты как будто чего-то испугалась? Твое лицо так странно изменилось, а потом все прошло. Ты здорова ли?

– Совершенно, – успокоила я ее. – Разморило на солнцепеке, только и всего.

– Я закончу с куделью. А тебе надо пойти в шатер и вздремнуть. Я пришлю Яноса тебя разбудить, когда пора будет печь хлеб. Не забудь, сегодня Праздник Перемены.

Я, сдерживая зевоту, встала на ноги:

– И правда, спать хочется. Спасибо тебе, Терлис.

Возвращаясь в шатер, я подсчитывала, сколько дней прошло с отъезда разведчиков. Луна сегодня была почти полная – значит, больше сорока. А припасов они брали на месяц.

Только вчера Джонка уверяла меня, что все хорошо: они наверняка нашли дичь и, как и собирались, задержались поохотиться, хотя она все же надеялась, что отряд вернется к празднику. Я тоже надеялась – страх и одиночество преследовали меня со дня, когда Ниду показала мне стоящего напротив Тени мужа. Но Керован и остальные наверняка благополучно возвращаются – я не позволю себе думать иначе!

Керован… Все мои мысли были сейчас заняты им. Укладываясь, я вспоминала ночь, когда мы лежали с ним вместе, – ночь, когда зародилось наше дитя… Мне на миг даже почудилось тепло его тела. Веки отяжелели, я сомкнула их и, едва отдавшись сну, увидела мужа. Керован…

Я опять видела его мысленным взором – его и остальных разведчиков. Муж ехал впереди всех. Он был в кольчуге, и шлем затенял глаза, но я его узнала.

Я словно бы сверху смотрела, как они подъезжают к лагерю, но голосов не слышала. Равнина подернулась рябью, потускнела и снова вернула себе обычную весеннюю зелень. Они уже у самого лагеря. Я отметила, как быстро они скачут: только что между нами были версты, а теперь…