Джаред ответил:

– Просто играл в лотерею, – сказал он. – На акции компании. Ну, знаешь, для поддержания боевого духа.

– Ты скромничаешь, – сказала Аннали. По какой-то причине она пристально посмотрела на него. – В мае он привел новых клиентов, больше всех в своем отделе.

Вполне возможно. «Кранч» иногда устраивал лотереи, и компания действительно предоставляла кредиты трудягам, которые работали усердней остальных. Джаред уже выигрывал кучу халявы из фирменного магазина, право на несколько опозданий, даже новую униформу. Дешевую фигню. Тупую фигню. Бонусы и всякий шлак. Но Джаред всегда был чертовски горд собой.

Потому что посвятил всю свою жизнь Кранч Юнайтед.

Сам того не желая, я начал высматривать мелочи, которые раньше не замечал или игнорировал. Эти визоры – сколько же они стоят? Я в жизни не слышал, чтобы для всех крошек проводили такой апгрейд.

Эта комната, в которой они находились, – где же она располагалась? Это точно была не каморка из трущобного городка. Не было подтеков от воды на стенах или проводов, свисающих из дыр в потолке, словно флаги. Не было никаких окон, заклеенных антиураганной лентой и завешанных полотенцами стандартного образца. Там вообще не было никаких окон.

Сперва я принял это помещение за один из подземных гаражей, только вот освещение было совсем не таким. Свет был слишком идеальным. Свет был насыщенно-ярким и флуоресцентным, радостным, словно удар восклицательным знаком по морде, словно листовка Кадровой службы, сброшенная с воздуха военными. В этом свете Аннали сияла так, что казалось, будто она светится.

И тут я увидел: она вся действительно светилась.

В промежутке между ударами моего сердца, что длился уже целую вечность, я попал в объятия маленькой смерти.

– Мы хотим помочь тебе, – сказала Аннали, и когда она подалась вперед, я увидел, как крошечные микрогранулы золота, вживленные в ее кожу, вспыхнули и заблестели. Она всегда хотела иметь дермаминеральную кожу, с тех пор как была девочкой, одержимой «Мажорками». Но мы всегда знали, что это была несбыточная мечта, всего лишь понты, гламурный выебон для богатых кексов. – Но мы ничего не можем для тебя сделать, пока ты не скажешь нам, где находишься.

– Конечно, – ответил я. И с трудом сглотнул. Я чувствовал себя так, будто пытался освободиться из-под шестифутового слоя земли и могильного тлена. – Конечно. Как только ты расскажешь мне, где взяла бабки на все эти побрякушки, которые на себя нацепила.

Она отшатнулась. Джаред глубоко втянул в себя воздух. Вновь последовала недолгая пауза, прежде чем она выдавила из себя смешок.