Все покойники Ёми явились посмотреть на свадьбу нового бога.

Море лиц над белыми кимоно застыло в благоговейном молчании на площади дворца. Толпа простиралась так далеко, что терялась в сумрачной мгле, сквозь которую не мог проникнуть даже взгляд шинигами.

«Это будут мои подданные», – подумала я. Все покойники, которые когда-либо умерли и когда-либо умрут. Мои колени задрожали под их пристальными взглядами, но, прежде чем я успела упасть, Хиро положил руку мне на талию и повел вперед. Процессия обогнула дворец и направилась к открытому святилищу, полускрытому темнотой, как мокрой краской, и выставляющему нас на обозрение бесконечной толпы.

– Сначала нам надо очиститься, – сказал Хиро.

Ни земля, ни Ёми никогда не смогут сделать меня чистой, но я не стала высказывать свои мысли вслух. В конце концов, это было важно для Хиро.

Человек в белых одеждах и высокой черной шляпе – по всей видимости, священник – поклонился, когда мы вошли. Он зажег несколько ритуальных свечей, пламя резко вспыхнуло и осветило его круглые очки. Я вспомнила, как Нивен бился в хватке теневого стража, как перекосились его линзы, и отвела взгляд. Священник начал полуговорить-полувыпевать заклинания.

Они звучали по-японски, но я ничего не понимала и в замешательстве посмотрела на Хиро. Он сжал мою холодную руку и прошептал:

– Слова эти древние. Он просит благословения богов.

«Как бессмысленно просить богов благословить другого бога», – подумала я.

Когда священник наконец замолчал, помощница в длинных красных одеждах протянула ему ветку. Девушка выглядела слишком юной для жрицы, ее фигуру укрывали тени. Священник продолжил свои песнопения и замахал веткой над нами с Хиро, но я рассматривала девушку. Наверное, мой взгляд был слишком пристальным, потому что она подняла голову, отпрянула назад, быстро поклонилась и отступила в тень.

Священник повернулся положить ветвь, и в меняющемся свете я снова увидела круглые очки, блестящие, как две яркие полные луны. Мне стало плохо.

Затем священник налил прозрачную жидкость, пахнущую саке, в неглубокую металлическую чашку и передал ее Хиро, который, в свою очередь, обеими руками вручил подношение мне.

– Ты должна выпить, – сказал он. – Это питье благословлено.

Я уставилась на свое бледное отражение в саке, не в силах пошевелиться, хотя все подданные наблюдали и ждали.

Те, кто принимал пищу или питье в Ёми, не могли вернуться на землю. Хиро рассказал это, когда мы только познакомились, а еще я читала об этом в легенде про Идзанами. Поэтому богиня после гибели не смогла вернуться на землю вместе с мужем, из-за потусторонней еды ее ярость и печаль впервые навлекли на людей смерть.