Хиро нахмурился.

– Выпустить откуда?

На меня обрушилась волна холода, прогоняя тлеющий под кожей панический жар.

– Разве ты не запер их где-нибудь во дворце?

Хиро покачал головой, затем взял меня за другую руку и сжал, желая успокоить.

– Как я уже сказал, тебе больше не надо о них волноваться.

– Что ты имеешь в виду? – крикнула я, вырываясь из его хватки. – Где они?

Хиро махнул, указывая в ночь за пределами святилища.

– Далеко. Это уже неважно.

– Конечно, важно! – Я швырнула чашу с саке на пол. Жрец и жрица отступили назад. За мной сопели мертвые, не осмеливаясь вмешаться. – Ты сказал, что твои стражи не навредят им, так почему брат и ёкай не могут присутствовать на церемонии?

– Мои стражи не тронули их, Рэн, – сказал Хиро, глядя на меня лунными немигающими глазами. – Только отвели в непроглядную тьму.

До этой секунды я была уверена, что ход моей судьбы определил момент, когда я потеряла контроль над светом и покалечила Высших жнецов. Та ночь ознаменовала окончание привычной жизни, смерть Рейн Скарборо и рождение Рэн с Якусимы. С той минуты мой прежний дом мог гореть синим пламенем, потому что я никогда не смогу вернуться назад и ничто уже не будет как раньше.

Но после слов Хиро кровь отхлынула от сердца, горло сжалось, а я поняла: мою судьбу определил момент, когда я осознала, что убила родного брата.

Я не могла пошевелиться, суставы застыли, словно превратились в камень. Снаружи меня держала жесткая клетка из костей, а внутри я падала с бесконечной высоты, не в силах закричать. Затем с трудом вдохнула и вспомнила единственное, о чем просил Нивен.

«Ты же не оставишь меня одного в темноте?» И я пообещала, что не оставлю.

Я представила, как Нивен спотыкается во мраке, ползет по скользкой земле, лишь бы не потерять связь хоть с чем-то реальным в бесконечной ночи. Как кицунэ прижимается к его спине, обливает слезами шею, бесконечно доверяя брату, несмотря на то что его кости стучат друг о друга от страха.

Чудовища приползают, учуяв запах их слез. Тени лижут им пятки раздвоенными языками. Я молилась, чтобы несчастных проглотили целиком и мгновенно убили, раздробили все кости одним движением гигантской пасти. Но Хиро говорил, что монстрам нравится разрывать людей на куски. Возможно, твари будут высасывать кости своих жертв одну за другой, станут выдергивать сустав за суставом, чтобы строить себе гнезда, наслаждаясь музыкой отчаянных криков.

Мои уши горели от воспоминаний о том, как Нивен звал меня, когда стражи тащили его прочь. Он звал… а я отвернулась.

Оцепенение отпустило, я с воплем отчаяния рухнула на четвереньки. Доски пола содрогнулись от крика, вкус смерти желчью разлился на языке.