Атаман подбросил шарик снадобья и поймал в горсть. Бережно взял с ладони двумя пальцами и протянул Арине. Повел бровью — решай. Девочка проглотила слюну, губы напряглась, словно она собиралась их откусить… Арина резко ударила по руке атамана. Шарик улетел и покатился, затерялся в грязи.

— Боюсь умереть во сне, — прошептала Арина. Вскочила, спотыкаясь и спеша, прошагала к самой скале, села, прижалась спиной к камню. Зажмурилась и сложила ладони лодочкой. — Свет, тепло. Дурак ты! А еще атаманом называешься. Я замерзла. От ветра, от страха, от злости. Зачем ты разозлил меня?

— Лечил от икоты, — атаман сел вплотную к плечу Арины, приобнял её, стараясь согреть.

— А пожалеть? По голове погладить…

— Хочешь поплакать?

— А…

— Я не Ганс, он бы рассмешил и накормил. Стоило дождаться его на тех скалах, южных. Согласна?

Арина обиженно шмыгнула носом. Открыла глаза и расслабила руки, уронила их. Пока у неё ничего не получалось. Совсем ничего. Атаман этому не удивлялся. Он с самого начала знал: чем сильнее удар, тем интереснее ответ на него в душе человека. Пока настоящего удара — в понимании Сима — маленькая ведьма не получила. Усталость не в счет. И стертые ноги, и голод, и недосып… всё — мелочи. Лишь теперь начинается главное.

Валг подкрался, улегся у ног Арины. Хвост, как змея, вполз к ней на колени и осторожно обвился вокруг правого запястья.

— Холодно, — еще раз пожаловалась Арина. — Я…

Она осеклась на полувздохе.

Смертень первый раз обрушился на степь! Грохот, не сравнимый даже с горным обвалом, стал противоестественно медленно накатываться из-за восточного горизонта… Грохот сперва возник внутри — в сознании, в окостеневшем спинном хребте, в ставших каменными мышцах, в каждом волоске, поднятом дыбом. Грохот остановил сердце, дыхание — и обрёк ждать худшего, безнадежно и мучительно. Наконец, он явился слуху, прокатился от края и до края, сплющивая мир. Степь дрогнула всей шкурой. Скалы шевельнулись за спинами… Волна жути схлынула на запад.

Стало посильно вздохнуть. И даже атаман мельком подумал: «Может быть, в последний раз его слушаю…». Губы сложились в улыбку. Рука медленно поднялась, и она не дрожала. Пальцы накрыли ладонь Арины, укрепляя борт «лодочки».

— Старик сказал, всё дело в Ревухе. Ветер в низине усиливается, как в горном ущелье, — сообщил Сим. — Степь велика, ему есть, где разогнаться. Очень длинное ущелье. Очень голодный Смертень.

— Ты уже слышал его голос? — Арина не пожелала вслух назвать имя ветра.

— Да, много раз. Однажды прямо на этом самом месте. Я был ребенок, а рядом, вот как ты, сидела моя бабушка. Все люди выжили и остались в уме. Но мы потеряли скакунов и скот. Голодали в зиму.