Сим усмехнулся, когда горожанин с долей недоумения уставился на свои растопыренные пальцы. Отвернулся, принялся шептать, и ему вторили прочие. Совещались, ругались… Выждав, пока суета поутихнет, атаман подбодрил скакуна коленями, одновременно укоротил повод. Яран собрался и пружинистым шагом сблизился с чужаками. Замер в двух недлинных прыжках от крайних камышей.

— Говорите, но прежде выберите удобное вам наречие, — мягко предложил Сим. — Мне слышится, альраби юга вам роднее, чем тартар восточной степи. Не упрощайте слов и смыслов. Не пойму, переспрошу.

Сим повторил приглашение на альраби, дав горожанам время отдышаться. Облокотился на луку седла и чуть наклонился вперед, выразил полное внимание. Запах лаванды не усиливался и не пропадал, и это беспокоило. Незримые акэни определенно были рядом, и это обнадеживало.

— Когда вы, дика… гм… люди степи, пришли, мы отдали клинок и думали, что откупились. Так обещал Стратег. Но ты сказал, что мы влезли в чужую игру. Мы думали, это угроза. Ты сказал, в городе кто-то умер. Мы решили, тоже угроза. Но ты советовал нам быть осторожнее с сомнительными союзниками. Так? Ты оказался прав. Стратег Оссы чужой нам. Мы дали ему власть говорить от лица города. Позволили уйти, оставив в Самахе много такого, что и теперь для нас опасно и неожиданно. Мы до поры не понимали, были слепые. Но вчера случилось страшное. Такого нет в записях хранителей и даже архивах предков. Я сразу вспомнил твои слова. Было решено искать дика… людей степи. Хотим узнать больше, потому что ответа нет в стенах города. Мы, люди Самаха, готовы обменяться. Скажи, что тебе ценно, возьми это и дай ответы.

— Ложные три слова из пяти, — Сим намеренно отчетливо повторил жест горожанина: поднял руку, сперва оттопырил три пальца, а затем все пять. — Не чую взглядов тебе в спину, значит, ушел ты тайно. Вот первая ложь. Допустимая. Хуже иная. Ты, как мне видится, стоишь на спинах двух скакунов, готовых разбежаться: не атаман и не шатровой. Как пояснить? Атаманы ищут новое, шатровые оберегают привычное. Атаманы торят путь жизни через голод и буран. Шатровые заранее избирают безопасный путь, чтобы кочевье не застигли ни голод, ни буран. Я хорошо пояснил?

— Да. Ты прав, я не то и не это, и я ушел за ворота тайком, — прищур горожанина обозначил вызов. — Я сын первого хранителя. Родной, старший. Это много… и очень мало. Я отвечаю за склады в порту, принимаю и провожаю дальние поезда. У меня нет власти, но есть влияние. Я хорошо пояснил? — Горожанин вдруг сорвался и крикнул: — Не тяни душу! Или сгинь, или сядь и слушай. Я знаю, ты не один. Вы, дикари, всегда толпой ходите. Но мы не убили зверя, не сожгли траву и не отравили воду. Что не так?