— Да-да, все что в мои руки попадает тоже мое…

— Заело, старший, кожа разбухла от воды…

— Н-е-е-е трогай…

— Заткнись, — ему съездили сапогом по ребрам и Коста захрипел, перед глазами вспыхнуло алая пелена.

Контроль, контроль, контроль…

— Н-е-е-е трогай…

— Заткнись, я сказал… — от ещё одного одного удара он отлетел дальше, мир вокруг стал ослепительно красным и четким, как ночью, вспыхивая гранями.

Звуки стали ярче, запахи — острее, потом воняло так, что хотелось заткнуть нос. Алые силуэты двигались и размахивали руками. Очень… медленно размахивали руками.

— Откры…

Мастер завтра будет ругать его… да, будет ругать… И мир вокруг стал полностью красным.

— А-а-а-а-а…

Очнулся он мгновений через пять, чувствуя, что грудь ходит, как кузнечные мехи. Тряпки с ладоней потерялись — пузыри лопнули, и руки были в крови.

Коста облизал губы — медь и соль.

Он слышал каждый шорох и стук колес на соседних улицах и шелест крыльев птиц сверху. И он… наконец-то чувствовал себя живым.

Гнев, разъедающий его изнутри жаром — ушел, выпущенный наружу. Он видел цвета четко и ясно, воздух был прозрачен и чист, так же, как его мысли… Что он натворил?