Беломир осклабился.

А старик ответил оскалом. Он точно знал, что сильнее. Что ж, это знание многих подводило.

Олег понял, что не зря не любил магов. Вот, если подумать, какому нормальному человеку придет в голову жертвоприношение устраивать?

Храм этот опять же.

Силы тянет. И страшно. Самому себе стоит признать — он, Олег Красноцветов, полагавший себя бесстрашным, ныне дрожит и готов зубами в руку вцепиться, чтобы от ужаса не заорать.

Ведьмак?

Ведьмаки ничто, а маги… одного вон в жертву принесли. Олег сам видел, как Калина в грудь его клинок вогнала. И еще подумал, что по-хорошему это ему на алтаре лежать надобно. Подумал. Содрогнулся. Порадовался, правда, недолго, потому как стало очевидно, что их всех тут ожидает. Ну а потом все пошло не так.

Неправильно.

Сперва жертва вместо того, чтобы умереть в мучениях, просто стряхнула цепи и поднялась. Причем с клинком в груди. Вспомнилось аккурат, что тетка поговаривала, будто ведьмакам во времена прежние головы отрезали перед тем, как хоронить. Ему это тогда глупостью казалось, байками, а выходит, что не зря отрезали.

Без головы с алтаря подняться куда как сложнее.

И главное, стоит маг, усмехается, покачивается слегка. А над ним сила клубится, белая, ледяная. Олег залюбовался бы, да сила выплеснулась, потянула стужей, накрыла льдом всю-то пещеру. И камень подернуло сединой изморози.

Стало холодно.

Так холодно, что зубы смерзлись. И не только ему. Что люди, что звери, лежащие, инеем покрылись.

Кто-то выстрелил.

В мага.

Идиот. Надо было сразу голову… мысль засела. Крепко так засела. И Олег пытался от неё отделаться, а не получалось. Не мысль — заноза. И вот как с ней быть?

Он обнял девчонок.

Прижал к себе.

И пополз к медведю. Тот большой. Горячий. И с шубой. В шубе, глядишь, не заледенеют. Снова хлопнул выстрел. А потом оружие рассыпалось серебряными искрами. Этого Олег видеть не мог, но все одно видел. Что тоже было донельзя странно.

Конечно.