Яра с едва заметной улыбкой возразила:

– Не только, – и снова замялась.

– Не только ему? – он изогнул брови.

– Нет же. Дело и в моей памяти. У тебя получилось восстановить тот день в Чертоге и может получиться заставить меня вспомнить о себе что-нибудь еще. Раз воспоминания все-таки возвращаются, значит, моя потеря памяти не связана с контролем.

– Возможно, – предположил он, – но к тому парню тебя привязали, используя именно контроль, так что я бы этот вариант не исключал.

Яра опустилась на подлокотник кресла, и ураган внутри поутих.

– Ты считаешь, что мне стоит держаться от Макса подальше? – осторожно спросила она.

– У меня нет стереотипов, – сказал он, чтобы уточнить вопрос, который собирался задать, – но если со стороны посмотреть на то, что между вами происходит, что ты сама скажешь?

– Мы общаемся минут пятнадцать в неделю. – Собственные слова заставили ее глупо улыбнуться, а Рейн подумал, что был готов сказать то же самое. – Я не знаю, кого еще попросить снять чары и попытаться восстановить мне память, – произнесла она, разглядывая дырки на своих джинсах.

– Манипуляции с памятью, а именно: восстановление, внедрение или изъятие, – часть школы контроля сознания, которая относится к строго запрещенным видам магии, – отвечал он, цитируя учебник по праву.

– Ты же использовал его, – заговорила она, но он перебил ее:

– Это был более слабый контроль. На операциях хранителям разрешается пользоваться ментальными переговорами, и для них не нужны только слова. В Чертоге я мог показать напарнику, что собирался сделать или что уже сделал. Мог напомнить ему то, что он знал, но о чем забыл. В случае с тобой я ничего не восстанавливал, а просто напомнил. – Рейн еще раз голосом подчеркнул последнее слово. – Правда, совсем не то, что хотел, потому что не знал, что мы встречались раньше, но этот образ, который ты увидела, по цепочке вернул в памяти целый день.

– Хочешь сказать, что это могло случиться и само собой?

– Да, ты помнила Чертог. Как, возможно, помнишь и все остальное.

Яра тяжело вздохнула. Ожидание для нее, похоже, было непростой задачей.

– Если мы не попробуем, то никогда и не узнаем, прав ли ты, что моя память не потеряна?

– Я прав, даже если неправ. – Он принял категоричный вид. – Процесс восстановления памяти – строго запрещенный вид магии, – Рейн назидательно произнес последнюю фразу дважды, но его слова не произвели никакого действия, и тогда он добавил: – Одни только попытки восстановить такой объем воспоминаний займут много времени, поэтому никакого отвода будет недостаточно – придется спуститься в Чертог. – Снова никакой реакции – кроме умоляющих карих глаз. – То, что ты просишь сделать, даже для меня сейчас выглядит как чистое безумие.