– Вперед!!! – В общей радостной победной суете приказ Джозефа резанул словно ножом. Тысячи солдат, заполонивших весь склон, ответили ему могучим яростным воплем, обнажили спрятанное было оружие и набросились на людей Йореса. То же самое сделали всадники Кормуна, бросая чужие знамена, трубя и выкрикивая боевые кличи.

Джозеф находился в сотне метров от Йореса. Он высоко поднял меч и ринулся вперед, расталкивая ошеломленных солдат, которые еще не поняли, что произошло. Он преодолел первые линии отряда Йореса, никем не задержанный, огрел рукояткой какого-то пехотинца, схватившего было его за плечо, сбил с ног еще двоих или троих и оказался лицом к лицу с последним гвардейцем, стоявшим между ним и его злейшим врагом.

– Убейте, убейте их всех! Это все предатели!!! – Йорес наконец-то разразился почти истеричным приказом, тыкая пальцем в Джозефа и одновременно пытаясь развернуть лошадь. Его гвардия тоже не понимала, что происходит, но смогла прийти в себя первой и загородить Джозефу путь.

– Уйдите с дороги, иначе вам всем конец!

Джозеф хотел было взреветь словно зверь, такая ярость переполняла его измученные за этот день душу и тело, но вместо этого слова, сорвавшиеся с его языка, были похожи на шипение ядовитой и смертельно опасной змеи. Он был с ног до головы перепачкан кровью, перевязан сразу в трех местах грязными бинтами, а за его спиной стояла грозная, вопящая и кричащая армия. Такое зрелище оказалось слишком даже для проверенных временем гвардейцев, и они дрогнули, не решаясь остановить его. Тем более что со всех сторон с каждой секундой все яростнее разворачивалась непонятно когда завязавшаяся битва, звенели клинки, кричали люди и ржали кони. Джозеф, не сводя глаз с Йореса, все еще сражающегося со своим обезумевшим от шума конем, прошел мимо замерших в нерешительности гвардейцев, не обращая на них ни малейшего внимания, подошел к тому, кого он так долго хотел найти, схватил за руку и одним сильным движением сбросил на землю. Освободившийся от ноши скакун сразу же бросил своего струсившего хозяина. Джозеф смотрел на Йореса, который стонал и катался в пыли на земле, прижимая к себе вывернутую под неестественным углом руку, и вдруг понял, что вся его ненависть и злость, которые он так долго копил, ожидая этого часа, быстро тают. И очень скоро, как бы сильно он этого ни хотел, он просто не сможет сделать то, что должен, глядя на этого несчастного, страдающего старика… Прижав Йореса ногой к земле, он занес над ним свой меч.

– За Анклавы. – Клинок, сверкнув в последних лучах заходящего солнца, опустился, и стоны и проклятья мгновенно оборвались, превратившись в неразборчивое бульканье.