Глаза Кормуна широко раскрылись, когда до него наконец дошел смысл их плана.

– Вы собираетесь обмануть Йореса!

– Посмотрим, как ему понравится, когда на него нападет собственный союзник, да еще и с заметно увеличившейся в численности армией.

– Сейчас, когда все его силы связаны битвой… Да вы просто сокрушите его.

– Нет, – Джозеф стиснул зубы в попытке как-то справиться с гневом, который он так долго сдерживал, не позволяя себе поверить в успех их слишком сложного и чересчур рискованного плана. – Мы убьем его.

– Я возьму конницу и поеду на юго-восток, обогну лес и буду преследовать и громить любые силы Йореса, которые еще остались там, после чего мы ударим по нему с востока.

– А мы тем временем спустимся по западному склону, прикрываясь знаменами Кормуна, до тех пор, пока не станет слишком поздно. – Он посмотрел прямо в глаза Калагану и протянул ему руку. – Главное, не упусти Йореса.

– Никуда он теперь не уйдет.

* * *

Солнце практически полностью скрылось за горизонтом, оставляя после себя только алое зарево, неприятно напоминающее Джозефу о всей той крови, что была пролита на этом холме всего за один короткий зимний день. Его потрепанные, помятые и грязные доспехи, давно потерявшие свой блеск, очень странно смотрелись рядом со сверкающими латами сотен и сотен солдат, с которыми он вновь шел в бой в этот бесконечный день, и он очень надеялся, что этот раз – уж точно последний.

Проходя через лагерь, они изрядно перепугали всех тех, кто не сразу узнал среди солдат под чужими стягами своих союзников. Многие даже успели удариться в бегство, рассчитывая укрыться в соседнем лесу, а кто-то хватался за оружие, намереваясь стоять до последнего. К счастью, ненужных жертв удалось избежать, и они, следуя плану, подожгли шатры с ранеными после того, как всех удалось увести оттуда в безопасное место. Теперь армия стояла на самом гребне, на фоне столбов черного жирного дыма, поднимающегося со дна чашевидной долины.

Вид союзных знамен Кормуна, взметнувшихся над горящим лагерем противника, привел солдат Йореса, уцелевших в битве, в состояние радостного неистовства. Весь лагерь, широко раскинувшийся у подножья холма, ликовал и кричал, приветствуя победителей, явившихся в тот самый момент, когда битва уже, казалось, потеряла смысл.

Джозеф молча наблюдал за тем, как отдельные отряды – то ли из числа людей Дерринга, то ли остатки его конницы – выходят из своих укрытий по всему склону и, мрачно глядя наверх, бросают оружие под ноги тех, кто еще минуту назад и сам не верил, что победа возможна. Он отдал приказ, и армия начала неторопливый спуск навстречу собирающимся у лагеря последним резервам армии Йореса, в центре которых гордо реял поднятый только что стяг с гербом Стагарда.