И вот теперь он стоял напротив тех, в чьей смерти был повинен. Отец скончался совсем недавно, его могила была еще свежая. Надгробия смиренно ожидали появления Стефа. Особенно последнее, на котором было выбито его собственное имя.

Сердце Стефа в ужасе колотилось; на грани истерики, он мерил землю шагами. Вот он, его надгробный камень. Такой итог ему уготовила жизнь. Он умрет совсем скоро. В любой из дней. Болезненно и страшно. До нелепого бессмысленно. На глазах проступили слезы, он уселся рядом со своей могилой, продолжая трястись. Война, сплиты, звезды – он хотел забыть весь этот кошмар. Пытался хотя бы час не думать о собственной гибели, но она напоминала о себе во снах, и, даже когда он закрывал глаза, перед ним распахивались монструозные челюсти с гнилостным дыханием.

Стефан вздрогнул и затряс головой, только сильнее обхватывая колени руками. Больше так жить было нельзя. Стеф решился. Он сбежит сразу после завтрашней охоты с Даном. Прямо как те падшие. Может, даже сумеет их найти и они дадут ему убежище. Только бы не чувствовать страха перед ледяной пустотой…

Взрыв.

Стефан закрывал руками голову. Вокруг – пыль, грязь, свист пуль и вопли. Где-то вдалеке послышался вой сплитов, ради которых Стеф тут и оказался. Очередной грохот разрывающегося снаряда. Протектор сжался в окопе, не прекращая дрожать. Ему не хватало сил даже на то, чтобы кричать.

Рядом оказался Дан. Весь замызганный, на щеке глубокая ссадина с засохшей кровью. Он в отчаянии кричал на Стефа.

– Это наша работа, черт тебя подери, когда ты наконец это поймешь и прекратишь бояться?!

Стефан смотрел на него с нескрываемым ужасом, тем самым, который пропитывал всю жизнь с тех пор, как его заставили вступить в ряды протекторов.

– Вечно трусишь, даже кандидата атаковать не можешь! Мямля! – злился Дан, для которого происходящее стало последней каплей. Он-то и притащил Стефа с собой на место военных действий в надежде, что хотя бы в кризисной обстановке его ученик сможет наконец взять себя в руки. – Там у людей души сжирают! А ты снова прячешься, пропади ты в Обливионе!

Но Стеф не мог ему ответить, слова застряли поперек горла. Да, люди погибали, но он так боялся умереть сам… Дан потащил его вверх.

– Вставай и иди!

– Щит сломан, – пролепетал Стефан.

Дан ошарашенно посмотрел на пояс ученика. К нему крепился небольшой механизм, который протекторы бóльшую часть времени носили с собой и всегда брали в горячие точки. Механизм питался эфиром души и образовывал незримый щит от патронов. Некоторые заряды из заоблачных металлов проходили сквозь него, но обычные человеческие пули – нет. Дан отпустил Стефа. У него так дрожали ноги, что он снова упал в грязь. Дан грубо выругался, явно понимая, что механизм не просто взял и сломался, но ничего говорить не стал. Волк быстро выбрался на поверхность. Врезавшаяся в его щит пуля мгновенно растворилась.