Вкус соли во рту – вкус победы над чудью.

Я знала, что победила.

Лодка рассыпалась: пегие хлопья разлетались от того места, где капала руда моих жил. Но стена чар была сильна, я чувствовала, как неистово утопленницы пытаются прорваться к нам, как не находят ни единой бреши, как раз за разом их белые руки скребут пустоту.

Но колдовство крови им не одолеть.

– К берегу! – Минт поднял весло и направил лодку в сторону.

– Альдан!

Я обернулась.

Травник почти довел лодку до берега. Мафза пыталась занять место на корме, пока беспокойная вода реки не давала мороку войти в полную силу.

– Не дай ей прикоснуться к чуди! – закричала я.

В этот миг наша лодка рассыпалась. Минт схватил меня и мощными гребками поплыл к берегу. Я старалась удержать защитный круг.

Все смешалось. Вода заливала глаза, рот, нос, уши. Временами меня полностью скрывало в Вороненке, и казалось, что я вновь слышу чей-то голос.

Приди, приди, приди.

Как удары волн по ушам, глухие и сбивающие с толку.

Я вынырнула и увидела, как Альдан борется с Мафзой, как пытается удержать ее и как от их борьбы лодка вот-вот перевернется.

Вдруг корчмарка вывернулась и переплела свои пальцы с белыми чудовыми, а потом соскользнула в реку. Без шума, без плеска, медленно и неотвратимо.

– Нет!

Когда мое сплетение накрыло лодку Альдана, было поздно. Я чувствовала, как взметнулась под водой чуждая всему живому радость.

Вороненка рядом с нами окрасилась алым, как вишневый сок, цветом, а спустя миг всплыла изодранная шаль Мафзы.

И в тот миг, когда чудь отнимала жизнь у ее матери, Ольша открыла глаза.