– Чудь!

Я связала сплетение из рун Арф и швырнула его в реку. Руна создала воронку, но лишь отняла силы: вода, как всегда, оказалось неподходящей основой для чар Разрушения.

Я оглянулась и увидела, как Минт тянется к чудовым рукам.

– Матушка, – едва слышно шептал друг.

Я выдернула весло из петли и ударила по воде.

Лодка закачалась, и Минт упал, но в следующий миг весло вырвалось с такой силой, что, держись я за него чуть крепче, полетела бы вслед за ним сама. Весло отбросило через реку, и оно, врезавшись в скалу, разбилось на щепки.

Наемник схватил бледную ладонь и прижал ее к щеке. Рука чуди обвила его за шею и потянула вниз.

Я встала, схватила второе весло и, прочертив черенком над своей головой круг, выкрикнула заклятье помехи. Воздух нагрелся, волна горячего ветра опустилась кругом на воду, создав новую воронку. Качка усилилась, и я упала на колени.

Руки кровоточили, но я вцепилась в Минта и что было сил потянула назад.

Стена помех быстро таяла, но одного я добилась – друг очнулся.

– Лесёна, какого чудня! – Минт схватился за голову, а потом, догадавшись, что это был не сон, вытащил из ножен клинок.

Чужая сила оказалась велика, и чары нуждались в подпитке. Мое заклятье словно скала, а чудовы чары – вьющиеся по ней лозы терна. Они пытались обойти защиту, искали бреши, чтобы проникнуть внутрь и снова оплести нас.

– Утопленницы, – прохрипел Минт. – Они утащат нас на дно!

Мы прижались друг к другу. Вода под нами пузырилась, и по днищу заскреблось что-то острое.

Лодку закрутило.

Я начертила на днище руну помехи. Нити сплетения рванули к алым каплям, и руна, напившись кровью, вспыхнула.

На мгновение я ощутила вкус вишни во рту, но потом она стала соленой.

– Изыди! – закричала я.

Нити краснели, а защита становилась плотной.

В царстве чуди кровь живых сильна, поскольку я – живущий потомок своего рода, и вся сила поколений со мной в этой борьбе.