Но вот небо расчистилось, свет упал на заросший иван-чаем луг, и тот словно вспыхнул изумрудным пламенем.

Из дымки выступила похожая на посох, затканная паутиной коряга.

– От самого города меня не покидает чувство, что за нами кто-то наблюдает, – сказал Дан, вглядываясь в чащобу.

После его слов и я стала глубже ощущать пронизывающую тишину и особую настороженность леса. Да, в нем билась сила, но сила эта была против всех, кто был мне дорог. Видел ли кого-то Альдан? Я коснулась оберега, но тот кусочком льда давил на грудь.

«Помощи ждать неоткуда, – хотела сказать я. – Жрецы ищут колдунов. Колдуны Обители не снизойдут до битвы с Вороном. Дарен прав. Прав…» Я погрузилась в полусон-полуявь, где из темноты то и дело выступали не коряги, а колдовские посохи, а вместо светлячков мерещились глаза Дарена. Тяжесть давила на грудь, а внутри, там, где было потаенное семя надежды, зияла пустота. Моих сил хватало лишь на то, чтобы честно признать, что она была бы вполовину не такой болезненной, если бы я сама так безжалостно от него не избавилась.

– Изыди, – прошептала я.

– Дарен? Он снова попытался пролезть к тебе в голову?

От голоса Альдана я пробудилась окончательно. Мы были уже в его избушке, хоть и в темноте.

– Нет, это всего лишь сон.

И хоть я не имела подтверждений, все же теперь точно знала, что колдун к этому непричастен. Дарен больше не придет.

Альдан протянул мне кружку.

– Один глоток. Это бодрящее снадобье. Оно согреет и придаст сил.

– Дождись меня. Мы придумаем что-нибудь вместе. Я поговорю с наставником и старшими колдунами… Я не могу доверять Дарену. Я знаю его, но…

– Пей.

Я закашлялась, когда густой перечный дух и рябиновый настой стрельнули в голову, а затем по всему телу растеклось тепло, да такое, будто я сунула ноги в шерстяные носки и набросила на плечи шаль. Когда я допила, Альдан перехватил мое запястье. Наруч на нем наполовину обгорел, и стал ясно виден рубец-око.

– Дарен сказал, что я многое забыла. Забыла. – Меня бросило в жар, и я, сгорая, выдавила: – Каково это – касаться…

Альдан в задумчивости смотрел на пузырек сон-травы.

– Он тебя тронул?

– Кто?

– Дарен.