Лесёна сомкнула веки, и хлопья седого пепла опали с ресниц.

– Ворон играл с нами, – сказала она тихо, но твердо. – Но Чудова Рать ему не досталась.

– Какое благородство со стороны Дарена! Какая честность! Он скрыл от тебя, Лесёна, свою дружбу с Алым Вороном. И еще, пожалуй, свои притязания на трон Ардонии.

– Честность? Я честен. А ты? Расскажи ей, – вдруг едко произнес Дарен. – Расскажи про Меная.

– При чем здесь он? – Лесёна нахмурилась и гневно оглянулась на колдуна.

– Менай был моим соратником, – невозмутимо ответил тот. – Колдуном-перевертышем. Он хорошо служил и не был повинен в том, за что его взяли червенцы. Но если кого и благодарить… Так это нашего травника.

Лесёна медленно перевела взгляд на Альдана.

– Это правда? Ты отдал его жрецам?

Если бы взглядом убивали, Альдан бы раскрошил лицо Дарена на тысячи осколков.

– Я поймал Меная за то, что он морочил голову людям на площади, – сказал травник спокойно.

Лесёна выглядела рассерженной. Ее руки путались в рукавах кафтана, словно она пыталась скрыть рассеченные колдовством ладони.

– Но почему ты не сказал мне?

– Я…

– Я отвечу. – Дарен склонил голову набок и по-лисьи сощурил глаза. Альдан метнул на него грозный взгляд, но тот встретил его улыбкой. – Потому что наш травник верит, будто колдовство – просто хворь. А хворь на первых порах излечима. Травник верит, что тебя еще можно спасти. Но ты бы вряд ли обрадовалась, если б узнала о его подлинном отношении к колдунам. Это помешало бы вашим любовным играм.

– Замолчи, – процедил Альдан. Какой-то частью сознания он понимал, что злость пятнает его в глазах колдуньи, но остановиться не мог. – Я отдал Меная червенцам, чтобы защитить людей. Чтобы защитить тебя, Лесёна.

– Защитить? Так ты это сделал, травник? – не унимался колдун. – В лесу? Неужели тешил себя мыслью, что никто не узнает твои тайны? Довольно делать вид, что спасаешь ее от чудовищ, довольно притворяться защитником племени людского. Мы с тобой оба знаем, как ты относишься к колдунам. Так же, как к чуди, так же, как к нелюдям, чья воля стоит ниже человеческой, и потому – делай с ними все, что захочется. Особенно, пока никто не видит, верно?

Лесёна резко вздохнула.

– Да, это был не сон, – надтреснутым голосом сказал Дарен. – Я знаю, что ты не собиралась задирать перед ним подол. Но правда такова: колдовство крови едва не лишило тебя разума, а этот полыхающий праведностью юнец – чести.

– Но ты знал, кто такая Ольша на самом деле, – процедил Дан. – Ты позволил ей уничтожить Обитель…

– Я не знал про Ольшу.