– Многое ты уже понял сам. Но кое-что рассказать я должен. Не стану лукавить – я знаю нечто. Мои построения в итоге привели меня к очень серьезным догадкам. Объяснять не стану, да и к нашим делам это прямого отношения не имеет.

– Бранчевский?

– О, ты даже об этом знаешь? Молодец. Но эту тему мы с тобой сейчас обсуждать не будем. Может быть, когда-нибудь… хотя и не очень верится. Главное – я нащупал то, что искал все эти годы. Нужны дальнейшие разработки, эксперименты, а для них – средства и возможности. Институт мне в этом помочь не может, там сейчас головы у всех другим заняты – мальчики и девочки дорвались до власти. Там нет никого, с кем бы я мог поделиться своими проблемами. Я занимался скелетниками, и они привели меня прямиком на Тратеру, к Ричарду. Как выясняется – тебя теперь это не удивит, – он меня ждал.

Глуховатый голос Скифа, его доверительный тон почему-то вызывали у Диноэла ощущение, будто он не слушает историю человека, с которым они только что едва не застрелили друг друга, а читает исповедальное письмо Скифа. «Отвык я от него», – подумал Дин.

– С Ричардом я был знаком еще по военным временам, и он сразу же, без предисловий, предложил мне сделку. Перекрестки и финансовая поддержка для оборудования баз и каналов на Траверсе в обмен на независимость Тратеры.

– Зет-куб.

– Да. Причин отказываться у меня не было, к тому же у него был готова схема действий, и, надо признать, схема очень хорошая. У Ричарда, как ты понимаешь, нет проблем в доступе к информации – любые архивы открываются через сто, сто пятьдесят лет. Что для него сто лет? Тогда я еще не знал масштабов явления, с которым имел дело. Я успел узнать немало и надеялся на большее, но тут выяснилось, что у Ричарда другие планы. Сразу отвечу на два твоих возможных вопроса. Первое: не имею ни малейшего представления, на чем основаны его опасения. Скорее всего, у Глостера есть данные, что, имея под рукой Перекрестки, я стану слишком серьезной фигурой, которая на Тратере ему не нужна. Два медведя в одной берлоге – это много. Второе: не представляю, на чем основана дружба Ричарда с Родериком. Это явно целая история, но какая – не знаю. Как бы то ни было, уверен, что пункт о ликвидации нашего договора и меня самого был в плане Ричарда задолго до нашей с ним встречи. Для этого он и привез с Земли внучку.

– Ты и об этом знаешь?

– Мы в двух часах пути от Челтенхэма, а лондонские сплетни приходят в Челтенхэм быстро. Дальше все просто. Ты, разумеется, уже послал уведомление Айвену.

– Разумеется.

– Что ж, после введения зед-куба и тебя, и в особенности меня, и вообще кого-либо из Института к Тратере и близко не допустят. Я избавил его от карантина и опеки СиАй, ты избавил его от меня, и его совесть чиста – ты до всего докопался сам, да и мне тоже придраться как будто не к чему. Ричард прекрасно знает, что мстить я ему не стану. Теперь сюда будут летать короли, президенты и диктаторы – какой политик откажется заглянуть в будущее.