– Привет, Эрих. Это я.

– Привет, – отозвался Скиф. Ну конечно, вон там щелка слева, настоящая амбразура. «Да, хорош бы я был, – подумал Дин, – мог бы ведь и клюнуть». – А я все ждал – придешь ты, не придешь. Ты быстро вошел в курс – я, впрочем, и не сомневался… Ну что, будем стрелять или поговорим?

– Лучше поговорим. Прикончить друг друга мы успеем. У меня к тебе много вопросов – думаю, ты догадываешься. Давай, на счет «три» – показываем руки с оружием и встаем. Раз, два… три.

Да, это был он, Эрих Левеншельд, великий теоретик Контакта – длинный, худой, лысый – нет, вон за ушами жидкие пряди уцелели – но самое главное – испытующие пепельные глазищи, далеко, до границы патологии, расставленные, в темных морщинистых кольцах, в здешнем тусклом свете они казались неожиданно глубоко запавшими. На Скифе была не то доха, не то шуба, доходящая до пола, с торчащими клоками бараньей шерсти, и Дину вдруг вспомнилось, что его бывший наставник, независимо от погоды, всегда предпочитал меха, толстые шарфы и чуть ли не полярные унты. Кажется, что и он и Ричард пожаловали в наш мир из краев куда пожарче и привыкли согреваться не здешним огнем. Скиф отложил оружие, звучно стукнув пистолетом о крышку контейнера, и Диноэл сказал:

– Я вижу, ты все еще верен своему кромвелевскому «люгеру».

– Не нашел ничего лучше, – спокойно ответил Скиф. – Послушай, у нас нет причин убивать друг друга. Мы в одинаково идиотском положении. Он обманул нас обоих. Величайшее открытие в истории человечества – и мы оба на нем проиграли.

– Он – это Ричард?

– Разумеется.

– Да, пожалуй, это и будет мой первый вопрос. Ради каких же игр с Ричардом ты развалил Отдел, затеял всю эту хреновину на Траверсе и предал нашу дружбу?

От досады Скиф даже на секунду отвернулся.

– И чему я тебя столько лет учил? Похоже, я разговаривал сам с собой… Давай все по порядку. Никого и ничего я не предавал. Я тебя уберег. Благодарности не жду, но, по крайней мере, посмотри фактам в глаза. И Отдела я не разваливал, он развалился вместе с Институтом, это началось сразу после войны, и ни я, ни ты помешать этому не в состоянии. Это объективный процесс. Да, я не рыдал и не заламывал по этому поводу рук вместе с одними и не делал вид, будто ничего не происходит, вместе с другими. В этом ты меня обвиняешь? Что касается Траверса, то он мне нужен. Для работы. И у меня нет времени для игр с маразматическими бюрократами, которых я почему-то должен уважать.

– Эрих, я задал вопрос о Ричарде и хочу услышать ответ.

Скиф сел на контейнер, накрыв «люгер» полой своей овчины.