Лия остановилась и на что-то указала. Я понял, что могу видеть её руку, потому что в проходе снова появился свет. Не болезненно зелёный от этих странных полустеклянных-полукаменных стен, а тёплое жёлтое свечение, то разгорающееся, то затухающее. Когда оно стало ярче, Радар побежала к нему заливаясь лаем.
— Нет! — крикнул я, отчего боль в голове усилилась. — Стой, девочка!
Она не обратила внимания, и лай её был не тем яростным и испуганным, что она издавала в тёмной вселенной, оставленной нами позади (но недостаточно далеко, никогда не будет достаточно далеко). Это был радостный лай. И что-то находилось внутри этого свечения. Что-то
Радар опустилась, виляя хвостом и всем задом, и Снаб прыгнул ей на спину. За ним следовал рой светлячков.
— Повелитель маленького мира, — сказал я. — Чтоб меня.
Светлячки — их, должно быть, было не меньше тысячи — собрались сияющим облаком над моей собакой и большим красным сверчком у неё на спине, и эти двое были прекрасны в их мерцающем свете. Радар встала на дыбы, думаю, по команде её наездника, не слышимой для человеческого уха. Затем начала подниматься по наклонному полу. Светлячки качнулись назад, кружась над ними.
Лия сжала мою руку. Мы пошли за светлячками.
11
Эрис ждала в похожем на собор помещении с двенадцатью проходами. Снаб привёл нам батальон светлячков, но оставил взвод, чтобы Эрис не оказалась в полной темноте. Когда мы появились, она подбежала ко мне и обняла. Заметив, что я напрягся от боли, она отстранилась и посмотрела на импровизированную повязку, пропитанную всё ещё сочащейся кровью.
— Всевышние боги, что с тобой случилось? — Затем она посмотрела на Лию и ахнула. — Ох, миледи!
— Слишком много всего рассказывать. — Возможно, чересчур много, чтобы даже начать, подумал я. — Почему ты осталась здесь? Почему не вернулась?
— Меня привёл Снаб. И принёс свет. Как видишь. Вам обоим нужна медицинская помощь, а Фрид не в состоянии.
— Нам нужно убираться отсюда, — сказал я. — Мне осточертело бродить под землёй.
Я посмотрел на красного сверчка на спине Радар. Он в ответ посмотрел на меня, эти маленькие чёрные глазки придавали ему необычайно торжественный вид.
— Ведите, сэр Снаб, будьте так добры.