Я подумал, что это более, чем вероятно, если осы в Эмписе такие же огромные, как тараканы.
— Но разве этому ублюдку было не всё равно? — продолжал Йота. — Неа, неа, только не этому сыну шлюхи. В прежние времена осы не были так опасны, но… — Он пожал плечами.
— Всё изменилось, когда Летучий Убийца стал главным. К худшему.
— К худшему, ага. — Он выглядел довольно забавно, сидя в этом кресле и подтянув колени к ушам. — Нам нужен был спаситель. У нас появился ты. Полагаю, лучше, чем ничего.
Я поднял здоровую руку и показал безымянный палец и мизинец — способ моего старого друга Берти показать кому-нибудь «птичку».
Йота сказал:
— Яд Петры, наверное, не столь смертельный, как на ноже этого ублюдка, но судя по твоему виду, достаточно опасный.
Конечно, опасный. Она слизывала слюну этой элденоподобной твари, и остатки сохранились у неё во рту, когда она укусила меня. Мысль об этом заставила меня содрогнуться.
— Борись, — сказал Йота, вставая. — Борись, принц Чарли.
Я не видел, как он пришёл, но увидел, как уходил. Он прошёл сквозь колышущиеся занавески и исчез.
Вошла одна из серых сиделок с озабоченным видом. Теперь можно было различить выражения на лицах поражённых недугом; худшие деформации могли остаться, но неуклонное прогрессирование болезни —
Сиделка сказала, что услышала мой голос и подумала, что я снова впадаю в бред.
— Я говорил сам с собой, — сказал я; может, так оно и было. Радар даже ни разу не подняла головы.
В гости заскочил Кла. Он не стал утруждать себя приветствием, и не сел в кресло, а просто навалился на кровать.
— Ты схитрил. Если бы ты играл честно, я бы тебя уложил, принц ты или не принц.
— А чего ты ожидал? — спросил я. — Ты по меньшей мере на сотню фунтов тяжелее и быстрее меня. Скажи, что не поступил бы так же, будь ты на моём месте.
Он рассмеялся.
— Ты сделал меня, отдаю должное, но думаю, что твои дни ломания дубинок о шеи прошли. Ты собираешься поправляться?
— Хер его знает.