Тут я понял, что лежу на земле. По телу прокатилась давящая усталость, сжала конечности в мёртвых объятиях. Глухой зуд в животе вновь напомнил о себе чередой уколов. Бездумно поднёс я тушку сома ко рту и вцепился в неё. Кости кровенили нёбо, застревали в зубах. Вечность спустя я осознал, что кусаю пальцы, и отдёрнул руку. В желудке точно свила себе гнездо птица: его штормило от её попыток взлететь. Перекатился на живот, пошатываясь, встал на ноги и сказал, обращаясь к приближавшемуся вою:

— Не дождётесь, волчары.

Надо искать людей. Я не выживу в лесу. И уж тем более шатания по глуши не прогонят из груди всепоглощающую вину за то, что подставил и бросил Веронику. Я должен отплатить долг и добраться до человека, про которого она рассказала. Вместе мы спасём её. Такова моя цель, абсурдная и недостижимая — и плевал я на свет и тьму, на Владыку и Триединых богов. Меня не касались их междоусобицы. А вот пленение Вероники — целиком и полностью результат моих поступков. Какой герой оставит в беде людей, которым сам же и навредил?

Молясь всем известным божествам, чтобы выбранное направление было верным, я захромал в сгущавшиеся сумерки.

* * *

В лицо хлестала буря. Белые хлопья снега залепляли глаза. Зелёные сосны позади, бурое поле передо мной, далёкие чёрные валуны справа — все сливалось в единую серую пелену. Странно вспоминать, что когда-то снег был для меня символом Курисумару. Впрочем, ёлок здесь хоть отбавляй.

Вставать не хотелось: только-только удалось найти удобное положение. Как долго я просидел на опушке? Если не закончить привал сейчас, меня заметёт. Вытерев мокрые от поцелуев вьюги щёки, я поглубже натянул капюшон замусоленного плаща, под который забралась убийственная сырость. Бледные, потерявшие чувствительность ладони спрятал под мышками.

— Цветущие сакуры… пляжи Камакуры… — Из охрипшего горла вылетали облачка пара.

Выбраться из леса я сумел. Даже волки, следовавшие за мной, в какой-то момент отстали — возможно, не любили мясо глубокой заморозки. Станет ли мне когда-нибудь тепло? Я бы засомневался, если бы сомнения не требовали сил. А силы лучше потратить на то, чтобы отыскать жильё.

Я встряхнулся, подтянул ноги, отчего в колене хрустнуло, и двинулся на поиски несбыточной мечты — тёплого очага и дружелюбных людей, которые позволили бы переночевать у них. Может быть, нашлось бы немного похлёбки для усталого путника, а то и бадья, в которой удалось бы смыть грязь…

Грёзы захватили меня. Вот я врываюсь с мечом наголо в башню — почему башню? Пусть будет башня, — где держат Веронику, требую немедленно отпустить её, иначе им не поздоровится. Её выводят ко мне, целую и невредимую, и она бросается мне на шею… зачем? Хочу ли я этого? Пожалуй, нет. Достаточно отдать ей долг, а уж приязни её и даром не надо. Хотя что это за спасение без благодарной девицы… или нескольких. Мечтает ли мужчина о гареме? Разумеется, да: эльфийки, зверодевушки, андроиды, бывшие злодейки и нынешние святые — протагонисту всё под силу.