— Пожалуй, что верю. Будь иначе, тебя бы здесь не было.

Служанка принесла новую кружку, и Вербер пригубил пиво, показавшееся ему безвкусным.

Оливии это не понравится. Совсем не понравится. С другой стороны, был ли у неё выбор? Жизнь разменной монеты в дворянских торгах её не устраивала. Почему бы не примкнуть к принцессе, которой она восхищалась? Хотя львиная доля восхищения испарится, как роса в лучах полуденного солнца, как только она выяснит, что именно скрывается за предложением Селесты.

Но дети должны взрослеть. Иногда — через убийство родителей. Такова участь аристократа, который хочет распоряжаться собственной судьбой.

— В этом трактире есть комната для переговоров, — сказал Вербер, — Не будет вреда, если госпожа Оливия придёт сюда, чтобы забрать письмо. На исходе третьего дня, например.

— Вы можете давать такие обещания от лица?..

— Разумеется, нет. Но ты поймёшь, если она решит отказаться.

Айра потёрла переносицу. На мгновение она показалась ему ужасно вымотавшейся.

— В таком случае надеюсь на лучшее.

— Как и все мы, — Вербер отсалютовал ей кружкой, в два глотка осушил её и поднялся. После встречи с проклятыми рыцарями, что спасли его и Оливию, он искренне поверил, что судьбе его больше нечем удивить. Однако у старой карги не перевелись ещё сюрпризы.

Глава 40

Глава 40

Закончив с упражнениями, я уселся на лежанку. От костра тянуло теплом.

Привычно ныла внутренняя поверхность бёдер. Ей вторили икры, стопы — в хор боли невесть каким боком затесались даже пресс и спина. И так же привычно я игнорировал их жалобы, ведь ничем, кроме ставших ритуалом утренней и вечерней разминок, помочь им не мог. Здесь, конечно, приходилось изрядно покривить душой; со мной путешествовал верный способ погасить боль — только попроси, и протянется рука, дарующая облегчение. Но обращаться за помощью к Пандоре не хотелось органически; и снова ложь, ведь это организм требовал её магии, а больше того — её клыков в шее.

Предательство тела переживалось остро. Не раз в голову приходила мысль, что болью я наказываю его, ведь никакого ущерба свободе духа светлая магия не нанесёт. Пусть так. Я научился находить в страдании надежду: прогресс без боли невозможен. И в последние дни прогресс меня буквально затопил.

Началось с побега. В конюшнях вскрылся неприятный факт: ездить верхом меня так и не научили.

— Залезай, — сказала Пандора, — когда пройдём патрули, достану верёвку.

— Зачем верёвку?

— Привязать тебя к лошади, разумеется. Скакать придётся долго и быстро — свалиться успеешь тридцать три раза.