«Ты молодец», — прижалась к его щеке Элайна.

— Я обязательно найду тебя.

— В этом нет необходимости, — На пороге хижины встал, положив ладонь на рукояти меча, Траян. У него был заспанный, изнурённый вид. Волос у него с последней встречи поубавилось, и если раньше на ум шло сравнение с ястребом, то теперь в облике легата угадывался облезлый кот. Даже великие люди не могут выглядеть величественно всегда, особенно в мятой от сна сорочке. Духом Траян, впрочем, не изменился, — Убийство того, кто сопротивляется, относится и ко мне?

— Если не останется выбора.

— Выбор есть всегда, — Горечь слов Траяна разъела душу Верия, — Санкция из столицы на моё имя?

— Императорская. Засвидетельствована его преосвященством, — Верий показал кольцо. Ему оно налезло только на мизинец, — Её дам прочитать, когда вы сложите оружие.

— Не думаю, что найду в ней что-то полезное.

Бледный лунный свет сверкнул на кончике клинка Траяна.

— Старомодно, но предпочту гибель в бою мучительным пыткам в застенках.

Верий оглянулся на послушников. Они застыли неподвижными статуями. Как приказать им схватить легата?

— Задержите его, — тщательно выговорил он, чтобы они прочли по губам. Однако балахоны не сдвинулись с места. Из толпы офицеров послышались выкрики — никто не понимал, из-за чего Траяна записали в предатели, кто позволил понтифику распоряжаться военными и почему легат ни о чём не спрашивал.

— Неужели вам всё ясно? — сказал Верий, когда они сошлись и сталь лязгнула о сталь.

— Не думал, что Клименту так быстро позволят сделать из меня козла отпущения, — в перерывах между выпадами сказал Траян. Прошла едва ли минута боя, а его дыхание участилось и стало прерывистым. Старость не пощадила легата. Верий увернулся от его медленного взмаха и провернулся вокруг себя, разгоняя облепившие его голоса. Полегчало.

— Интересная техника. Но лучше бы тебе не поддаваться.

— Сдайтесь. Вы ведь не член ковена, это очевидно любому…

— Любому, кого Климент допустит до ведения расследования? Сомнительно.

Верий сделал обманный финт, чтобы выбить оружие из рук Траяна, но тот отскочил, и меч впустую резанул ночную мглу. Вдруг до Верия дошло, и он покрылся мурашками:

— Почему вы не спросили, что такое ковен?..

Легат, запыхавшийся, неловкий, бросился в атаку — было видно, что для неё он собрал все оставшиеся силы. Он взревел, нанося удары. А в Верии проснулось недавнее бешенство, словно в медведе, выбравшемся из берлоги зимой. Взмах, другой, третий — отрубленная кисть легата полетела на землю. Он рухнул на колени с перекошенным лицом, а Верий вонзил меч ему в грудь — попал в ребро, и оно с хрустом сломалось. На губах Траяна вздулся кровавый пузырь, и он завалился на бок, содрогаясь.