Пандора покачала головой.

— А если ты поедешь в Литецию, вместо того чтобы ловить меня, то попадёшь к нему?

— Нет. Он хорошо прячется. Улицы прочёсывают, однако безрезультатно.

— Ала нет в городе уже давно, — объяснил я Владминару, — Как бы не с того момента, как мы с Вероникой уехали оттуда. Видимо, он просто… исчез.

Подозрительное поведение, особенно на фоне того, что о ковенах осколкам должен был сообщить предатель.

Услышанное потрясло рыцаря. Он опустил шаэ’рун, чему я безмерно обрадовался, и потёр переносицу, точно отгонял головную боль. Дерек за ним уже почти пришёл в себя. Его раны больше не укутывало белесоватое свечение, и стоял он значительно твёрже, чем до этого. Во взгляде юноши боролись читался страх, как у загнанного зверя.

— Получается, Вероника знала о ковенах до того, как тебе рассказал Ялк. С какой стати ему делиться этим секретом с ней?.. — пробормотал он и повысил голос, — Я налаживал связи между ковенами и Владыкой, передавал приказы и следил за тем, чтобы в сети не появилось слабых звеньев. А вот для чего посвящать Веронику в эту тайну? Бессмыслица.

— Может быть, Ал задумывал создать ковен для Аглора? Они ведь только у реманов…

— С чего ты взял? — усмехнулся Владминар, — Крайне нелепая система выходит, не считаешь? Чёрным ковеном Аглора занимался лично господин Аладиларий — осторожно и постепенно завоёвывал доверие важных дворян и готовился сплести из них сеть приспешников. Крайне деликатная работа — склонить к тьме тех, чьи предки лишились из-за неё земель, положения и даже жизней. Ничего удивительного, что он не упомянул об этом Веронике. Сейчас, впрочем, это дело прошлое: свет, будь он неладен, торжествует, те, кто склонялся принять предложение Владыки, наверняка выступают в первых рядах зарождающейся армии. Вопрос в другом: для чего ей знать про северные ковены?

— На что они надеются? — подал голос Дерек, — Владыка сотрёт в порошок их войска, сколько бы магов они ни тащили с собой. Бессмысленно выступать против Его мощи!

В его интонациях прогорклым маслом на воде плавало сомнение. Я заметил, как он бросает украдкой взгляды на Пандору; в них сменялись испуг, и отвращение, и что-то ещё. Юноша отводил голову, но, будто поневоле, она вновь поворачивалась к вампирше.

От пустых гаданий череп будто забился прелой соломой. Все эти знания ведь, в сущности, не несли никакой пользы теперь, когда роковой механизм пришёл в движение. Жить проклятым рыцарям или умереть — не моя забота. Я выплачу долг и исчезну, скроюсь от света и тьмы, забьюсь в дальний угол и при первой же возможности уплыву из этого богами забытого островка, готового взорваться от амбиций множества людей, которым чересчур тесно на этом крохотном кусочке земли.