Конечно, она наверняка всё рассчитала. Вампиры же умные, практичные твари… но как, каким образом она способна прикинуть время, которое нам понадобится, если считает его людской придумкой?! Всемилостивые боги, мы обречены. Я почесал лоб. Его покрывал липкий, холодный пот. Крался ли за нами таинственный преследователь, терзавший Пандору неуловимым присутствием?

Рука с обнажённым кинжалом подрагивала. Когда под сапогом Владминара хрустнул камешек, обнажённые нервы будто огнём обожгло.

Ушли ли угольчатые? Где-то там, совсем близко, может быть, за ближайшим поворотом, начинаются их кельи. Маги спят, чутко спят и даже во сне сжимают рукояти клинков. Сущая глупость, их главное оружие — не мечи, а разумы, способные поджарить меня в одно мгновение. Не труднее, чем прихлопнуть муху.

Не то чтобы в танце клинков от меня будет польза. Когда-то, словно в другой жизни, я дрался с молодым разбойником. Пожалуй, теперь я бы одолел его, мы с ним сравнялись в обучении — пара приёмов, показанных вечером у костра. Вот только мои учителя с лёгкостью расправились бы с наставниками того несчастного. Однако что мне противопоставить профессиональному убийце, натренированному охотиться на тёмных магов?

Возможно, получится удрать и сбить его со следа в этих запутанных туннелях. Не более. А хотя… они же уехали воевать — то ли с Мадилом, то ли с реманом, то ли с другими аглорцами. На Мельте творилась настоящая неразбериха. Если бы во мне сохранилось высокомерие первых дней, я бы счёл заварушку на острове последствием своего попадания.

На очередном перепутье Владминар свернул налево, а мы с Пандорой двинулись направо. Проклятый рыцарь, несмотря на комплекцию, перемещался тихо, и я перестал слышать его едва ли не раньше, чем он исчез из поля зрения.

Впервые за долгое время я был наедине с вампиршей. Это чувство мне не понравилось.

— Мифриловый ошейник, — пробормотала Пандора.

— Что?

— Его надо снять. Он не порвётся, даже если постараться, скорее переломится её шея. Где-то лежит ключ, скорее всего, у дознавателей. Значит, ты вытащишь её к Дереку, а я пойду искать их.

— Спасибо, что спросила, помню ли я дорогу обратно.

— Помнишь? — Пандора обернулась и щёлкнула меня по носу, — Не выставляй слабости напоказ.

Её голос звучал почти нежно.

— В такой темноте я ни за что…

— В пыточной найдутся факелы, — заверила Пандора с интонацией, которая больше подходила признанию в любви. С ней это иногда случалось; либо неуместные реакции и игривость так слиплись с образом, что выбросить их было невозможно, либо она действительно порой витала в облаках. В самые неподходящие моменты.